Владимир Контровский - Нерожденный

Тамеичи Миязака, учёный-самурай, безумный гений, проснулся как от толчка и долго смотрел в темноту, наполненную ночными заоконными шорохами. Осознание пришло во сне: теперь он понял всё, что хотел понять, и знал всё, что хотел узнать.

– Удар будет смертелен и неотразим. Прицельная точка – южная часть Скалистых гор в Америке. Под землёй, на глубине около одного километра, я инициирую цепную реакцию атомов кремния – я разожгу «кремниевый пожар», который начнёт распространяться вширь и вглубь. Расчётная зона поражения – средняя часть североамериканского континента между канадской и мексиканской границами, то есть вся территория США. Через двенадцать дней подземный пожар охватит всю эту зону, после чего земная кора над очагом горения осядет на глубину одного километра. В образовавшуюся котловину хлынут волны Атлантического и Тихого океанов и заполнят её в считанные часы. Соединённые Штаты Америки перестанут существовать как географическое понятие.

– А вода погасит Пламя Дракона… – задумчиво произнёс император.

– Да, Ваше Величество. Во всех поставленных мною опытах так и происходило.

На самом деле Тамеичи Миязака не был абсолютно уверен в том, что грандиозный подконтинентальный пожар будет потушен океанскими волнами. Существовала вероятность (теоретическая, конечно же) продолжения горения гранитных пластов и под морским дном, которым станут США. Одно дело опыты с их небольшими масштабами, и совсем другое дело – Пламя Дракона во всём своём ужасающем величии, когда горит слой камня толщиной в несколько сотен метров. Но Миязака был уверен в своих силах: если подземный огонь не погаснет, он его погасит – для этого нужно всего лишь прервать энергетическую подпитку реакции, и сделать это можно из любой точки земного шара. И непрогоревший гранит снова станет мёртвым камнем, а не тлеющим пороховым погребом.

Но Тамеичи Миязака не стал вдаваться в детали. Генералам они были не нужны – им было достаточно сказанного, и глаза самураев горели от боевого азарта. А микадо – Миязака уловил некую осторожность в словах и жестах Хирохито: император колебался, не решаясь одобрить уничтожение целой страны с десятками миллионов людей, и наверняка ухватился бы за любую возможность отложить принятие такого страшного решения. Самурай не может обмануть своего сюзерена, но самурай может промолчать, если сюзерен не задал ему прямой вопрос, требующий прямого ответа. И Миязака промолчал.

Он молчал несколько минут, давая возможность всем присутствующим проникнуться услышанным, а потом сказал, обращаясь к микадо:

– Мы не можем ждать. Было бы очень большой ошибкой недооценивать русских и американских учёных – вчера они сумели раскрыть секрет «оружия богов», сегодня они его совершенствуют, а завтра они обрушат на Японию ошеломляющий удар. Например, свяжут весь свободный кислород над островами метрополии, и все ваши подданные задохнуться. Или инициируют серию мощных цунами, которые смоют все наши прибрежные города.

– Неужели такое возможно?

– «Оружие богов» всесильно, Ваше Величество, надо только уметь им пользоваться. И гайкокудзины колебаться не будут: они никогда не считали нас людьми. Вспомните газовую атаку нашей столицы и атомную бомбу, сброшенную на город, и вспомните ядерный взрыв в Токийском заливе. Бледнолицые нанесут удар, как только у них появится возможность его нанести – если мы хотим победить, мы должны их опередить. Мы воюем против всего мира, против всей цивилизации белых, и если мы проявим нерешительность, мы проиграем войну. А если Америка будет уничтожена, остальные наши враги сложат оружие и покорно склонят головы перед нашим могуществом. Мы победим – погибнут десятки миллионов людей, но сотни миллионов других людей останутся жить на планете, очищенной от «золотых змей». У нас нет другого выхода, Ваше Величество.

– Да будет так, – с видимым усилием проговорил микадо. – И как вы предполагаете это осуществить?

– С дальнего бомбардировщика «фугаки». Мощности его бортового излучателя хватит для запуска реакции – чтобы зажечь костёр, достаточно одной спички, – а потом Пламя будет поддерживать само себя: об этом я позаботился. И к Скалистым горам полечу я сам.

– Вы сами? – на лицо императора набежала тень, и в голосе его отчётливо слышалось сомнение. – Это неразумно, Миязака-сан: если с вами что-то случится, кто продолжит ваше дело?