Юлия Белова - Долгие дороги моды

В конце октября 1739 года Грифидд предстал перед судом. Его убежденность и бескомпромиссность вызвали редкостное раздражение судей, и, признав Грифидда виновным в отпадении от сотерианства, они ходатайствовали перед верховным королем Кирфахом III о применении к Грифидду древней казни — сожжении в плетеной персоне, каковая не применялась уже более восьмидесяти лет. Только многочисленные прошения Элметского рода и особенно троюродного брата Грифидда короля Элмета Брендана ап Колума убедили верховного короля сохранить Грифидду жизнь.

Тем не менее, приговор, вынесенный молодому человеку, был необыкновенно суров. Грифидд приговаривался к пожизненному заключению, первый год которого он должен был провести в железах, а также к конфискации имущества. Правда, верховный король обещал Элметскому роду, что Грифидд будет помилован, если согласится вернуться в сотерианство, принести публичное покаяние и дать обязательство навсегда отказаться от «крашенной моды». В этом случае Брендан ап Колум, как глава Элметского рода, обязан был выплачивать помилованному скромную пенсию из того самого конфискованного имущества, шестая часть которого была ему передана (остальное имущество осужденного было поделено между верховным королем и церковью, причем церковь получила большую его часть). Но Грифидд отказался от всяких уступок, предпочтя отречению суровые условия заключения в Каер-Эйдине.

Северная крепость, в которой был заточен Грифидд, не смогла подавить свободолюбивую натуру молодого человека, и через три месяца по всей Британии стал широко известен его памфлет, выученный наизусть тюремщиком и переданный им на волю, в котором Грифидд клеймил тупость и фанатизм своих судей. Разгневанный памфлетом верховный король приказал сменить в крепости всех тюремщиков и ужесточить условия содержания непокорного узника, а также не снимать с него цепей в течении пяти лет. И только смерть Кирфаха III ап Дафита в 1742 году привела к изменению участи Грифидда.

Взошедшая на трон Эрина-и-Британии дочь Кирфаха верховная королева Пенарвен I отличалась от отца мягкостью обращения, за которым, однако, скрывался трезвый и холодный ум. Почти сразу после коронации королева королей столкнулась с серьезными трудностями, в перспективе чреватыми мятежом. Донесения полиции выявляли признаки недовольства, растущего в городской среде Британии, в глазах которой Грифидд ап Оуэль был героем. Если сразу после ареста молодого человека его прежние сподвижники по ковену святого Авагдду спешно отреклись как от самого Грифидда, так и от «крашенной моды», то после известного памфлета утерянную эстафету подхватило городское простонародье. Конечно, неискушенные горожане были не в состоянии повторить изысканные узоры, наносимые на лицо Грифиддом и его бывшими друзьями, и ограничивались простым раскрашиванием лба и щек, не несущим в себе никакого глубинного смысла. Однако сам факт обращения простонародья к «неблагонадежной» моде был весьма красноречивым свидетельством всеобщего брожения.

Пенарвен ни Кирфах была не склонна превращать Грифидда и его последователей в мучеников, справедливо полагая, что это лишь усугубит растущее в народе недовольство. Вместо этого через месяц после коронации верховная королева приказала улучшить условия содержания узника и даже снять с него цепи, о чем вскоре стало известно по всему королевству и что немало способствовало восхвалению Пенарвен. Вскоре, воспользовавшись новыми обстоятельствами, король Элмета Брендан ап Колум подал королеве королей прошение о помиловании кузена, и хотя Пенарвен I не пожелала вернуть Грифидду свободу, она приказала перевести осужденного на юг в тюремную крепость на Инис-Гвейт, где в мягком и благоприятном климате узник мог бы поправить подорванное здоровье.

Через три месяца содержания на Инис-Гвейт Грифидд ап Оуэль бежал из тюрьмы и переправился в Галлию.

Стоит признать, что еще в XVIII веке некоторые наблюдатели склонялись к мысли, что королева королей сама подстроила побег Грифидда, желая тем самым избавиться от неудобного узника и обречь его на скорое забвение. Так или иначе, но после побега Грифидда ап Оуэля «крашеная мода» утратила всякий оттенок неблагонадежности, а ее последователи нередко раскрашивали лица в цвета верховной королевы. Еще недавно запретная мода даже попала ко двору Пенарвен, но это кажущееся торжество полностью лишило «крашенную моду» приверженности к свободомыслию и, в качестве расплаты за малодушие, было недолговечно, полностью сойдя на нет к началу 1751 года.