Юлия Белова - «Бог, король и дамы!»

Авторы благодарят Нижегородскую государственную областную универсальную научную библиотеку им. В. И. Ленина, особенно отдел редких книг и рукописей и отдел литературы на иностранных языках за предоставленные материалы.

Авторы также благодарят Надежду Дмитриевну Голубеву, Эмилию Федоровну Лившиц, Татьяну Владимировну Андрееву, Наталью Викторовну Тимофееву, Анну Олеговну Марьеву, Ирину Борисовну Соловьеву, Марину Сергеевну Нужину, Юрия Витальевича и Михаила Юрьевича Лебских.

— Ты умрешь здесь!..

Валеран VIII, граф де Бретей, прозванный в войсках «Львом битвы», резко осадил коня. Спешился. Не глядя, бросил поводья. Медленно подошел к рухнувшей у кромки обрыва жене. Сплюнул.

Графиня попыталась подняться, но ее сил хватило только на то, чтобы встать на колени, умоляюще протянуть к мужу руки и спросить «За что?».

— Тварь! — не помня себя, Валеран ухватил жену за косу, остервенело рванул, выхватил кинжал и принялся ожесточенно перепиливать волосы графини чуть ли не у самых корней. Так наказывало неверных жен простонародье, но графу де Бретей не было до этого дела. Сейчас он ничем не отличался от последнего из крестьян, и когда тяжелая коса жены оказалась в его руках, принялся избивать ею графиню, словно мужичку. Наконец, силы оставили Валерана, он выронил косу, тяжело привалился к коню и прошептал, словно самое страшное ругательство: «Бургундка…»

Слуги испуганно следили за господином, слабо надеясь, что теперь, когда тот изнемог от ярости, его сердце смягчится и он пощадит жену, но Валеран коротко приказал:

— Повесить.

— Я невиновна! — люди и кони дрогнули от этого отчаянного крика, но Валерану он только придал сил.

— Не виновна?! — граф в ярости рванулся к жене. — Вам было мало взять в плен меня… меня — ненавистника бургундцев и англичан, вам потребовалось соблазнить короля!

— Это неправда… — графиня попыталась обнять колени супруга, но Валеран отшвырнул жену прочь.

— Довольно лгать, сейчас ты умрешь, так хотя бы перед смертью скажи правду! — Валеран наклонился к жене, ухватил за подбородок, притянул ее лицо к своему лицу и несколько нескончаемо долгих мгновений вглядывался в глаза жены, словно надеялся отыскать в них истину. Наконец, граф разжал пальцы, выпрямился и, холодно глядя на жену сверху вниз, прошептал: — Лживый ангел…

И эти слова были сказаны таким тоном, что и слуги, и графиня поняли, что надеяться не на что. Валеран оглянулся, отыскал взглядом самый крепкий дуб и коротко кивнул на него слугам:

— Там и побыстрей!

Слуги нехотя приблизились к графине, осторожно подняли с земли, и тогда несчастная отчаянным усилием рванулась вперед и вновь рухнула у ног мужа:

— Позовите священника… Позвольте мне исповедоваться перед смертью…

— К чему? — Валеран не удостоил жену даже взглядом. — Грязь с вашей души уже ничем не смыть. Вы заслужили кару, так примите ее достойно, иначе я решу, будто ваш отец был еще больше обманут вашей матушкой, чем даже я вами, — Валеран криво усмехнулся.

— Ради вашей былой любви ко мне… ради наших детей… — продолжала молить графиня.

— Замолчи, тварь! — ледяное спокойствие враз слетело с графа, и он с такой яростью ухватил жену за горло, что слуги испугались, что сейчас он может переломить ей шею. — Да если бы наши дети хоть немного походили на тебя, я разбил бы им головы о стены и стер бы последнее напоминание о своем позоре! Будь ты проклята, бургундка! Ты и твои потомки, все, кто будут смотреть на мир твоими глазами, говорить твоими устами, прельщать твоими волосами, иметь твою душу!..

Солнце померкло. Валеран покачнулся и чтобы удержаться на ногах, отпустил горло жены, судорожно вцепился в конскую гриву. Слуги часто крестились. Над головами стремительно собирались тучи и через пару мгновений ливнем обрушились на землю, смывая с тела несчастной женщины кровь и пыль. Графиня неподвижно стояла под струями дождя и смотрела прямо в глаза мужа:

— Я умираю невинной, — тихо сказала она, — и буду молить Всевышнего простить вас за причиненное мне зло и защитить моих детей от отцовского проклятия.

Валеран презрительно усмехнулся. Он не отвел глаз, когда слуги связали его жене руки за спиной, продолжал смотреть, когда ее подвели к дереву и накинули на шею петлю. Он смотрел до конца, а когда все было кончено, взлетел в седло, бросив лишь один короткий приказ «Едем», и с такой скоростью сорвался с места, что слуги вновь принялись креститься, опасаясь, не вселился ли в их господина Дьявол.