V. Morana - Республика Ночь - Вампирский Петербург

Сначала он не смог говорить от шока и удивления. Потом раздался женский голос, который шептал ему на ухо, не давая вставить ни слова. В конце монолога, который услышал Кусанов, прозвучал вопрос. Но директор на него не ответил. Он

просто покачал головой.

Через несколько минут после этого раздосадованная брюнетка покинула

кабинет, гневно поджимая губы. В здании «КровьПроПрёма» повисла тишина.

Перед этим в кабинете Кусанова ненадолго стало очень шумно. Так шумно там

никогда не было раньше. Часы на стене кабинета показали семь утра.

* * *

Кирилл, привыкший за много лет к рабочему графику «с девяти вечера до пяти

утра», откровенно клевал носом. Если бы не Милена, время от времени довольно

грубо пихавшая его каблуком в бедро, вампир бы уже давно уснул.

– Не спать, тряпка, сам вызвался, – шипела вампирша, сверкая глазами.

Конечно, сам. И всё исключительно от большой любви. Или он просто идиот, что тоже вполне возможно. Сейчас, когда Кирилл сидел в читальном зале

Исторической библиотеки Московии (спонсор «БладКола»), вместо того чтобы

спать мёртвым сном после тяжёлой трудовой недели, второй вариант казался

ему очень правдоподобным.

– Я сильно надеюсь, что после этого мы поедем к тебе, – Кирилл пытался взять

тон мужественной настойчивости с нотками издевательства, но получилось как-

то больше похоже на робкую надежду.

– Обойдёшься, – фыркнула Милена, поправляя чёрные волосы. – Ты мне за моё

временное помутнение рассудка ещё лет пятьдесят будешь должен.

– Многовато, – заметил вампир.

– Это ещё мало. Когда я вспомню, что было в те разы, когда алкоголя лилось

особенно много, станет все сто пятьдесят! – рявкнула Зубкова, утыкаясь в

пыльную книгу.

Вампирша действительно считала, что её тонкий и расчётливый разум

помутился аж на десять дней. Именно столько времени она провела с Кириллом на

забытой всеми «конспиративной даче» Службы вампирской безопасности сразу

после того, как Московию чуть не уничтожили серебром, чесноком и святой водой.

Выбравшись из камеры чистого серебра, измученная смертельным излучением

Милена потребовала отпуск, посреди дня вытащила Кирилла из его убогой

квартирки и укатила с ним в ПодМосковие. Что они там делали и чем она в то

время думала – для неё было за гранью логики.

Вернувшись в столицу, она твердо решила, что этот неудачник ей больше не

понадобится. Некоторое время они ничего друг о друге не слышали (и его

сообщений на автоответчике она как бы тоже не получала), а потом Милену

вызвали к начальству.

– Повышение квалификации! – теперь бесновалась вампирша. – Я, видите ли, теоретически недостаточно подкована! Да я летучую мышь на скаку

останавливаю! И в горящие дома по первому приказу. Сама подожгу, а потом пойду

тушить. Или грабить. Какая нафиг теория?!

Кирилл промолчал. Его мнение о важности теории в любой сфере вампирской

деятельности было безопаснее держать при себе. Он считал, что корни любой

проблемы, будь то преступность или культура, уходят в прошлое. А прошлое –

отличное поле для анализа и теоретизирования. Но возмущению Милены не было

предела, а ярость её выплёскивалась исключительно на Морталина. Лучше не

провоцировать.

– Ну что ты молчишь?! – вампирша опять дотянулась до него каблуком. – Мне

нужна моральная поддержка!

– И ты очень усердно её из меня выбиваешь, – вампир представил большой

лиловый синяк на своей ноге. «Шпильки» у Милены были острые.

Моральная поддержка больше требовалась самому Кириллу, который, мало того

что уже пять часов подряд находился в компании этой стервы, так ещё и

пытался

донести до неё основы вампирской мифологии. Это и с заинтересованным-то

учеником было трудно, а Милена ещё и принципиально отказывалась его слушать.

Зачем только позвонила и потребовала помочь?!

Когда Милена закончила высказываться, Кирилл не упустил возможности

вернуться к предмету их изучения:

– Основные противники теории Наследия Дракулы заявляют, что вампиризм не

мог пойти от мужчины.

– Они явно не встречались с нашим общим другом Навуходоносором и его