Алексей Федосов - Записки грибника

— Странный ты, Федор.

— Это почему же, — я повернулся к ней.

— Ходишь, смотришь, удивляешься, как будто ты не от мира нашего.

— Я уже говорил Степану, мне пришлось очень долго жить в других краях и вот только сейчас судьба сподобила вернуть меня домой, а тут всё по-другому.

— Я не про это говорю, наши мужики на поварню не ходят, про снедь знают только самое простое, что в поле сделать можно…

Виновато улыбнувшись, развел руками и, пожав плечами, пошел из дома. В голове закрутился клубок мыслей.

' О, как всё понятно в моем времени, разговаривать с женщиной легко и просто. Даже с незнакомыми людьми, в очереди всегда можно найти общий интерес или тему для разговора, политика, цены, нравы молодежи. Да всё что угодно. А здесь… Простая просьба и сразу куча косых взглядов, вопросов. Или я вторгся во что-то личное, чисто женское, куда нам мужчинам вход будет закрыт ещё лет сто двести. Хотя мы и считаемся самыми лучшими поварами на свете, женщины всегда ревниво смотрели на то, как мужики хозяйничают на кухне. Нам разрешают готовить, но за нами приглядывают…

Вот идет по улице молодая девчонка, как с ней здесь знакомятся? Эй, красавица, как пройти в библиотеку?

Так что ли? И получишь в морду от её братьев. Семьи здесь как успел заметить многодетные, это вам не современность, где родили одного и считают себя героями. О да, 'пожить для себя' хорошая отмазка. Роди, воспитай и живи для себя. Один мой знакомый, всё смеялся над нами женатыми. Он потом женился в сорок с копейками, только вот что поразительно, мы уже живем для себя, потому что нашим детям уже по пятнадцать двадцать лет, а этот придурок погряз в памперсах. Мы в баню, на охоту и рыбалку, когда хотим, а он на футбол еле вырывается. Максим мне рассказал по секрету, что этот деятель, очень сожалеет о потерянном времени.

Сорок с лишним это не восемнадцать и двадцать, да дедов с бабками уже в живых зачастую нет. Вот и рожают по одному, потому что на второго уже сил нет'

— Дядька Федор! — раздался сбоку детский голосок. Я обернулся, там стоял старший сын Степана, Андрей. — А ты, правда, мастер?

Я присел на ступеньки, — А кто тебе это поведал?

— А слышал, как батя мамке про тебя сказывал.

— И что же такого он про меня говорил?

Андрейка присел рядом со мной на самый краешек ступеньки, опираясь при этом одной ногой о землю. — Он говорил, ты мастер иноземный и знаешь, как новую пищаль сделать с крепким боем.

— Во как. А ещё чего?

Ребятёнок помялся, махнул рукой, — А всякую всячину. Ещё он про ножик говорил, есть мол у тебя…

— Вот этот? — Достал из кармана и подкинул на ладони. Потом стал показывать, открывая по одному всякие лезвия и приспособления.

— Ух ты, а можно я сам? — Попросил он.

Сложив его, протянул, — да, конечно, только не порежься.

Он довольно спокойно и быстро разобрался, как открывать и закрывать, по игрался, и со вздохом вернул обратно.

— Красивый.

— А куда батя ушел?

— В приказ, а потом на погост, к деду на могилку. — Начав довольно бодро, тускло закончив. ответил Андрей.

— Скучаешь по деду

Он, молча, кивнул головой и шмыгнул носом. Я сдвинулся в сторону и, обхватив за плечо, притянул к себе. Он прижался ко мне, потом повернулся и не впопад сказал, — когда вырасту, как дед стрельцом стану.

Погруженный в свои мысли, я машинально поправил, — Солдатом.

— Нет, стрельцом.

— Солдат, это воин по фряжски, ляхи зовут жолнеж, а у латинян воин, солидариус. Вой. Войник, ратник, стрелец, солдат. Боец. Так называют людей которые не щадя жизни своей оберегают свой дом и своих родных.

'Здесь я лукавил немного. Солдат, это наемник, за римский солид, откуда и пошло это слово но в остальном был прав, придя в русский язык оно сразу охарактеризовало целое сословие, сословие людей у которых только одно дело в жизни. Защищать родину'

Ты знаешь кто был Георгий Победоносец?

— Да, он святой великомученик, пострадал за веру свою.

— Всё верно говоришь, но он так же был солдатом. Отца твоего нет. Покажи мне свою усадьбу, не откажи в такой малости.

Стрелецкое подворье я бы оценил, где-то соток так тридцать ну тридцать пять. Или мне так показалось. Но во всяком случае там было на что посмотреть, Степан, судя по всему не бедствовал. Просторный дом, как здесь говорят, на каменной подклети, фундаменте, к нему с боку пристроена небольшая конюшня, на три стойла, при этом половина была отведена под сено. Тут же рядом притулился дровяной сарай, перед ним было свалено несколько не распиленных березовых стволов. В самом углу, вровень с забором, стояло ещё одно строение с небольшим загоном, огороженным жердями. Это была лавка, как пояснил мой сопровождающий. А вон тот бугор и есть тот самый ледник, холодильник по-нашему. Мы туда не полезли, на двери висел устрашающих видов и размеров замок. Рядом с ним вдоль забора вытянулся ещё одна постройка, по мычанию и кудахтанью что — то звериное. Баню смотреть не стал, мылся вчера в ней. Застроено всё было довольно плотно, но место для огорода все-таки осталось и пропустить