Дмитрий Светлов - Конкистадоры

Бояре ахнули. Кто не слышал про эту эскадру, которая дважды в год перевозит по десять тысяч тонн золота и серебра? Мощные галеоны, сильное охранение, а тут такой пассаж.

— Кто осмелился напасть на флот короля?

— Объединенная эскадра под командованием адмиралов Бреда и ван Дайк.

— А когда сей конфуз произошел?

— Посыльный прискакал сегодня ночью. Вчера первые шлюпки пришли к берегу.

— За барона Бреда ничего сказать не могу, — задумчиво проговорил Андрей Александрович, — а про адмирала ван Дайка что–то не верится.

— Это еще почему?

— Он нас сопровождал до острова Передовой, затем собирался к кубинским берегам.

— Не верьте! Он специально вас обманул.

— Возможно. Король теперь пришлет войска отбивать свое золото?

Дон Аревало, который сидел между своими гостями, непринужденно засмеялся. Затем обернулся и что–то приказал слуге.

— Не угодно ли вам отведать какао? — любезно спросил хозяин.

Бояре переглянулись. Воры увели невероятное по меркам России количество золота и серебра, а губернатор безмятежно приглашает испить чашечку какао!

— Ничего не изменится, — заметив напряжение гостей, пояснил хозяин, — королю нет дела до наших проблем.

Ответ окончательно добил бояр. Это ж сколько надо иметь золота, чтоб остаться безразличным к потере «Золотого флота»!

Адмиралы Бреда и ван Дайк действительно захватили «Золотой флот». Они долго разрабатывали план, готовили корабли и придумывали всякие хитрости. Самих хитростей много не придумалось, вернее, придумалась только одна, которая стала определяющей в беспощадном морском сражении.

Контр–адмирал дон Филипп ди Дорру пятый год сопровождал корабли банкиров. Вся сложность процесса ограничивалась рамками исполнительской дисциплины со стороны капитанов транспортных кораблей. Одни не умели держать строй, другие умудрялись ночью потерять свое место, третьи вообще бесследно исчезали. Казалось бы, что может быть проще следования в кильватере. Так нет, если днем еще соблюдался относительный порядок, то за ночь некоторые умудрялись уклониться в сторону до десяти миль. Не помогали ни фонари, ни сигнальные выстрелы из пушек. Военным кораблям приходилось мотаться, словно собакам за безмозглыми овцами. Этот злополучный поход начался как обычно. Военные корабли вышли из Пуэрто Плата накануне вечером, транспорты потянулись с первыми лучами солнца и как всегда побрели в разные стороны. Пока наладили строй, обматерили половину капитанов, которые с утра уже напились или, наоборот, еще не протрезвели. Флагман задал курс и скорость, остальные корабли следили за соблюдением строя. Подобная канитель продолжается первые два–три дня, затем все приходит в норму, и эскадра благополучно прибывает в Севилью.

На этот раз первое утро принесло неприятнейший сюрприз. Контр–адмирал предпочитал до обеда не выходить из своей каюты. Незачем отвлекать командира и экипаж от ежедневных рутинных обязанностей. На каждом корабле еще до восхода солнца капитан обсуждает со своими офицерами план работ на текущий день. Затем офицеры дают указания боцманам, а выспавшиеся и позавтракавшие матросы с первыми лучами солнца принимаются за палубные работы, кои никогда не могут быть закончены. Такова жизнь: пока дойдешь от бака до кормы, снова пора возвращаться на бак и приниматься за ту же работу. Матросы конопатят палубу, ставят сплесни, расхаживают и смазывают тюленьим жиром блоки, подшивают паруса, и так до бесконечности. Капитан с офицерами осматривает корабль, вчера проверялось состояние форпика, сегодня осмотр степса фок–мачты, завтра на очереди крепление битенгов. Появление начальства заставит отвлечься от рутины, а значит, что–то останется недосмотренным.

На завтрак дон Филипп ди Дорру съел одного лангуста с обжаренными на козьем молоке хлебцами и теперь решал сложную проблему. Перед ним стояло блюдо с плодами маракуйи, «ведьмиными яйцами» и сладкими помидорами. Рядом источала аромат чашка кофе, а чуть в стороне призывно парил последний хлебец и кусочек сыра. По уму стоило ограничиться только кофе, но кок уж больно вкусно готовил и еще обижался, если кто–то отказывался от еды. На флоте никто и никогда не стучится. Заходят или по вызову, или по необходимости. Звук открываемой двери отвлек от неразрешимой задачи.

— Господин адмирал, — взволнованно затараторил штурманский ученик, — капитан просит вас срочно подняться на мостик!

Это уже настоящая неприятность! Гонца в каюту по пустякам не посылают. Корабельная жизнь, в первую очередь, устоявшийся быт. Хочешь позвать наверх капитана? Вот она, латунная полоска на палубе у вахтенного под ногами, а у капитана над головой. Есть еще свисток, дудка и язык жестов. Когда же вызывают через специально посланного человека — это беда. Дон Филипп ди Дорру стремительно выбежал наверх. Что такое капитанский мостик? Да самый обычный мостик с резными перильцами. Он поднят над рулевым и выходит на несколько метров за габариты корабля. И смысл капитанского мостика очень прост. Паруса полностью закрывают обзор впереди. Много ли поймешь со слов впередсмотрящего? А так вышел на крыло мостика, и все ясно и понятно. И человек в корзине на верхушке мачты — это реалии китобойного промысла. Охота на морских гигантов требует наблюдения сверху вниз, чтобы определить место находящегося в воде животного. На кораблях впередсмотрящий располагается у бушприта. Дон Филипп непроизвольно выматерился. Открывшаяся взору картина не требовала ни объяснений, ни выхода на крыло. Всю западную часть горизонта застилали паруса чужих кораблей.