Array Array - Последнее предупреждение

«Мы оба - два моллюска в глухих раковинах, просто ее раковина невидима, а моя - имеет вещественное обозначение. Броня. Доспехи. Сколько раз Линнард спрашивал, зачем тебе этот маскарад. А, бесстрашный Лорд ситхов? Что ты теперь скажешь своему доктору - и своему Императору?»

«Только то, что я хочу попробовать. Пусть это не по-джедайски, пусть меня снова заденет чужое мнение - пусть. Все равно - хочу. Потому что это - жизнь. Эмоции, чувства, вкус, запахи и всё прочее, в чем ты себе сознательно отказывал много лет».

«Возможно, я ошибаюсь...»

Привычно опуститься в кресло, отрезая себе пути к отступлению. Мягкое жужжание механизмов - здесь все исправно и практически бесшумно. Дроид снимает шлем и передает владельцу. Блестящие захваты на черном металле. Привычно задержать дыхание, наблюдая, как черная маска скользит вверх, к потолку. Встать и повернуться к замершей за спинкой кресла женщине... сделать первый вдох, увидев свое отражение в ее глазах.

Она так ждала этого момента, - и все же его пропустила. Видимо, не выдержала, отвела глаза, когда между черной броней и черным же шлемом появился белый кусочек кожи.

Страшно - сама хотела. Сама напросилась - и все же страшно. Как будто прикасаешься к истории, ведь Лорд Вейдер - это человек в маске. Увидеть просто человека на месте легенды. Он поворачивается к ней, держа черный шлем в руках. Удивительно тихо... ах да, респиратор тоже не нужен. Еще одна деталь пугающего, но привычного облика отброшена, чтобы уступить место... чему?

Самый большой искус - и, одновременно, самый тяжелый удар - буквальное исполнение желаний. Не зря волшебные существа детских сказок у взрослых испокон веков слыли недобрыми... они, взрослые, просто не понимают, чего хотят. Дети честнее... мужчина делает шаг вперед, - на деле - крохотный, но кажущийся гигантским в ограниченном пространстве камеры. Сейчас она может рассмотреть его лицо, - но лишь на секунду скользит по нему взглядом: черный шлем в руках притягивает, как магнит. Мон протягивает руку и почти дотрагивается до знаменитой на всю Галактику личины... думала ли она когда-нибудь, что посмеет?.. Мотма испуганно отдергивает ладонь: на секунду возникает ощущение, что Вейдер обезглавлен. Но на деле нет - он рядом, живой и с головой на плечах.

Шлем.

Это свобода.

Никто не видит твоих глаз. Огня в них.

Никто не знает - плачешь ты или смеешься. Вокодер безэмоционален, и ты можешь установить темп и громкость сам: когда хочется тишины - стать громогласным, чтобы никто не узнал.

Свобода.

- Нет, - ответил Вейдер. - есть эмпаты, есть алиены, есть одаренные и им не обязательно видеть глаза, лицо. Они все и так понимают.

Первое открытие: голос. Она слышит живой голос. Его. Настоящий. Приглушенный, бархатный. Странно, мысленный голос совпадал с тем, что звучал вслух. Возможно, просто потому что, она не слышала этот?

Наконец-то решиться поднять глаза и заглянуть в лицо. Бледное. Бледнее стен, словно высеченное из мрамора. Настолько белое, что серый лед глаз кажется почти черным.

- Энекин, - она, глядя на него, произнесла это имя вслух - как бы примеряя. Удивленно. Изумленно. Недоверчиво. Раньше она затруднялась сочетать Лорда Вейдера с Энекином Скайуокером - даже после его собственных слов. Сейчас эта задача стала одновременно и проще, и сложнее.

Энекин - казалось, это лицо давно стерлось из памяти. Они не были близки... фактически - даже не были непосредственно знакомы. Мон думала, что забыла его давно и очень прочно... ан, нет. Мы вообще ничего не забываем, просто складываем информацию в тайники памяти, откладываем до срока. А потом, - бац! - вспоминаем, часто не к месту и не ко времени. Вот и сейчас - она глянула на это бледное лицо, и перед мысленным взором возник тот, другой образ двадцатилетней давности. Совсем иной. Непохожий. И все же - он.

Энекин. Насколько она помнит - герой Клонических войн был вечно загорелым. То ли миссии проходили у него в тех местах, где нещадно палило солнце, то ли он следовал общей моде. Последнему бы Мотма не удивилась: джедаи в плане внешности слыли большими оригиналами. И были ими на сто процентов - хоть и позиционировали себя как отшельников. Взять хотя бы их прически! И Энекин не выпадал из общего ряда: со светлыми вьющимися с волосами до плеч, так гармонировавшими с голубизной глаз и белозубой улыбкой. «Хорошие стилисты», - сказала бы она теперь. «Симпатичный парнишка», - думала тогда. Он всегда умел себя преподнести, - и, может, попадал на первые страницы новостей чаще других еще и поэтому. Люди любят героев, обожают удачливых воинов и особенно победителей. Но для рейтингов лучше, чтобы герой был фотогеничным и с харизмой. Скайуокер отвечал этим требованиям. Он был вполне симпатичным, но казался красавцем, когда улыбался. А улыбался он так часто, искреннее и заразительно, что у зрителей теплело на душе. В те дни у людей было мало поводов для радости, и Энекин был одним из них. За это его любили, причем любили все - и репортеры, и простые люди. Так, по их мнению, и должен выглядеть настоящий герой: высокий рост, подтянутая спортивная фигура, широкие плечи... но обязательны - скромный взгляд, широкая улыбка, и милое лицо в ореоле золотых кудрей. Совершенно неизвестно, из какого тысячелетия был выкопан этот образ, но понравился всем. Даже, как ни странно, алиенам, у которых должны были быть свои мифы и свои герои.