Владимир Васильев: Натиск на Закат

А дело-то предстояло нешуточное: выйти из глубокого вражеского тыла к своим, обходя открытые пространства и дороги, на которых под осенними дождями мокли фрицы у бронетехники. Диверсии вблизи от линии фронта капитан и не думал проводить: здравым смыслом бог его не обделил. Достаточно по ходу нанести дополнительные данные на карту. Такое сосредоточение танков и иной техники фашистов, как здесь в Венгрии, капитан видел второй раз в своей жизни, а впервые подобное множество машин на гусеничном и колесном ходу — на его памяти — было во время битвы под Курском. А вот пехотных подразделений и иных людских ресурсов у немцев в Венгрии было маловато.

При отходе, в предрассветном сумраке они чудом избежали беды: их место днёвки в лесной глубине, скрытое золотым октябрьским кружевом ещё не опавшей листвы, могли бы обнаружить немцы, с какой-то целью выставленные ночью в дозор рядом с лесной дорогой. Положение спас его ординарец Петя, земляк капитана, бывалый и бравый солдат. Балагур не хуже Швейка!

До войны проживавший в лесной деревушке и промышлявший в мирное время рыбалкой и охотой, Пётр чётко выполнил поставленную задачу. Неслышно обходя лесную чащу, он, верно, проклинал свою вчерашнюю неосмотрительность, за что и был наказан судьбой-злодейкой. Петю переполняла злость на фашистов и боль от касательного ранения в боку. Двух фрицев, затаившихся среди кустов, рядом с дорогой, он снял без лишнего шума. От скуки и беззаботности, не иначе, те немцы решили покурить, чем и выдали свой секрет. Два броска ножей решили дело.

Капитан приказал разведать и выяснить, что же немцы охраняли? В течение получаса бойцы вышли на весьма странное строение или корпус с огромным куполом непонятного назначения.

«Наверняка, что-то военное! Так покрасили чёрной краской, что совсем не блестит… Но, слава богу, ни пулемётов, ни пушек не видно. Надо отдать им должное, эти варвары на многое способны. А ведь у нас шанс» — так подсказывала ситуация, и, в самом деле, группа охранения вблизи от объекта была незначительной: три офицера и пять или шесть человек рядового состава, причём, своим внешним видом они удивили капитана: — «Одеты словно на парад!»

Иван ещё минуту-другую просчитывал варианты. Право на фатальные ошибки, по его мнению, имеют только идиоты. «При таком малочисленном охранении не должно быть много людей и внутри этой громады; да и дело уже начато Петром» — это заключение основывалось исключительно на интуиции, а интуиция разведчика, как считал капитан Белов, отличается от обычного русского полагания на «авось». Иван услышал покашливание простуженного фельдфебеля. Минутой позже раздался голос оберлейтенанта, неожиданно громко прозвучавший в рассветной тишине. Офицер, как понял Иван, был явно раздражён долгим ожиданием. «Какие нетерпеливые! Ожидают они кого-то? К чёрту! Так, серые, пора вас к… чертям отправлять и пора раскрыть вашу военную тайну» — с таким решением, взвешенным и уже принятым, капитан дал две отмашки рукой, за которыми последовали скрытные от врага и стремительные действия его разведчиков.

Бойцы, двое слева и двое справа, по команде капитана стали выдвигаться для охвата противника, и в этот миг его ординарца увидел немецкий снайпер. Тишину нарушил сухой щелчок — и выстрел оборвал жизнь ординарца Пети. Капитан каким-то чудом заметил место, откуда был произведён выстрел и где схоронился снайпер, и длинной автоматной очередью срезал его. Громко, коротко и с матерком подал команду, которая в переводе на литературный язык означала: «Всех гадов порешить!» Перевёл огонь на немцев, убегающих под защиту грузовой машины, и вдохнул прелый воздух перед решающим броском. В мгновение ока ярость перекрёстного огня бойцов подавила сопротивление врагов: охранение объекта было уничтожено.

Капитан подбежал к дискообразному корпусу с куполом и в первый момент даже не поверил своим глазам: огромный диск… висел над землёй. Он увидел над собой тёмный и, вероятно, открытый проём в нависшем над ним днище диска, и в следующую минуту услышал отчаянный предсмертный крик, приглушенно долетевший до его слуха, а следом за ним — одиночный выстрел. Капитан не успел ещё сообразить, каким образом ему добраться до входного проёма этой махины, как неведомая сила подняла его. Он судорожно сжал автомат, готовый в любую секунду нажать на курок или бросить гранату. Проём, как заметил капитан, немедленно закрылся. Его ноги неожиданно нашли опору, дверь, чем-то похожая на затвор его трофейного фотоаппарата, раскрылась — и капитан кульбитом перекатился в помещение. Одного взгляда было достаточно, чтобы получить подтверждение догадке, озарившей его ещё снаружи: эта махина не могла быть построена немцами. Ближняя к нему правая стена внезапно преобразилась и стала большим экраном, и он увидел своих бойцов, грузовой и легковой автомобили, из-за которых немцы безуспешно пытались отразить внезапную атаку, а теперь валялись рядом с автомобилями в тех позах, в которых их настигла смерть.