Полина Волошина: Маруся. Гумилева (Маруся - 4)

Шеф секьюрити порта вытер ладонью влажный лоб и подвинулся, чтобы стоящий рядом телохранитель Нестора лучше видел поделенный на два десятка секторов монитор. Один сектор — одна камера. Сотня экранов, перед каждым оператор. В обычные дни большинство операторских мест пустовало, однако Протоколом VIP-1 регламентировалось сплошное видеонаблюдение.

— Вы за Нестора не переживайте. Он еще вас переживет. — ухмыльнулся телохранитель и ткнул пальцем в один из секторов. Невидимая глазу чешуйка прилипла к экрану.

«Нестор! Мы любим тебя!» — дернулся к камере самодельный транспарант, закрыв на секунду обзор. Шеф секьюрити привычно щелкнул пультом, переключившись на соседнее устройство. К держащему плакат студенту уже подошли двое крепких парней в серых костюмах, быстро отодвинули чуть в сторону.

— Нестор! Нестор! Спаси-итель! — то и дело раздавались восторженные выкрики. Кто-то начинал скандировать — остальные подхватывали. Потом наступало временное затишье, и опять где-нибудь раздавался вопль: «Нестор! Не-е-естор! Мы любим тебя!» Толпа шевелилась, колыхалась, раскачивалась. В нее вливались все новые и новые люди, протискивались вперед настолько, насколько это возможно. Однако споров и пререканий, обычных при таких скоплениях народа, не было. Словно все стали единым организмом, связанным общим знанием или даже верой. Казалось, что присутствующие соблюдают какой-то давно им понятный регламент, подчиняются негласным правилам, осторожно направляя новичков. От закрытых пока еще дверей VIP-блока до самого выхода из студии поблескивала нанесенная фактурной краской дорожка метра полтора шириной. Такая же дорожка вела от студии к закрытой стоянке, где целителя ждал лимузин. «Путь Нестора», — шептала толпа, и те, кому повезло пробраться вперед, изо всех сил сдерживали остальных. Вдоль дорожки цепочкой растянулись ребята из личной охраны целителя. Впрочем, это было излишней предосторожностью. На «путь Нестора» никто из фанатов не шагнул бы ни за какие блага. Ходили слухи, что встроенная в дорожку система датчиков немедленно сканирует персональный ID-жетон нарушителя, а это означает, что и сам нарушитель, и его близкие попадут в «черный список», лишившись всякой надежды на чудо исцеления. Слухи… Всего лишь слухи, которые, как известно, никогда не возникают просто так.

— Нестор Петрович, жучок на их систему установлен. Можно работать. — Телохранитель остановился возле дверей VIP-блока и замер, ожидая команды.

— Ага… — донесся из-за двери ленивый голос будто только что проснувшегося человека.

— Да вы не спешите, Нестор Петрович. Знаете же, люди будут вас ждать хоть до конца света!

На этот раз ответа не последовало вовсе.

Обычно ему удавалось выспаться в самолете, но в этот раз сон не шел, и Нестор просто лежал в кресле, закутавшись сразу в два теплых пледа, и смотрел кино. Пиарщики уговорили его провести встречу в аэропорту, а такие встречи он не любил. Не то чтобы его что-то пугало, скорее, раздражала неопределенность и суматоха. Раздражала необходимость находиться в одном зале с толпой, в ярко освещенном помещении, в котором ему были видны лица всех присутствующих. Во время еженедельных телевизионных шоу, которые снимались на студии, гости находились в затемненном зале, и это создавало какое-то ощущение уюта, что ли… Не каждый вынесет зрелище огромного скопления стариков, инвалидов и дистрофиков в последней стадии какого-нибудь смертельного заболевания. Нестор готов был исцелять, но не готов был видеть. Впрочем, о том, что великий Целитель видит, не знал никто, ведь по легенде он считался слепым. «Ох, если бы!» — на секунду подумал Нестор, но тут же сплюнул и начал искать в самолете хоть что-то деревянное, чтобы суеверно постучать.

Сейчас же он находился в гостиничном номере VIP-зоны, и, кажется, сон все-таки смилостивился над ним и благосклонно явился. Не очень вовремя. Через двадцать минут выходить, а его просто подкашивает, словно он неделю до этого не спал. И ведь придется выступать, придется провести хотя бы одно чудесное исцеление. И сколько на это уйдет сил? А если сил нет вообще?

Нестор сделал два больших глотка кофе и поморщился — он, конечно же, просил покрепче, но не настолько! Такое ощущение, что они впихнули в эту маленькую чашечку полтора килограмма кофейных зерен.

На мониторе двадцать один сектор. Один сектор — одна камера. В левом верхнем квадрате назойливо маячила спина фанатки, с которой по-джокондовски бесстрастно улыбался Целитель — такой, каким его знали миллионы поклонников, сотни знакомых, десятки приближенных и единицы близко приближенных. Загляни кто-нибудь из них сейчас сюда, в эту комнату, они бы наверняка удивились, увидев вместо святой безмятежности здорово раздраженного мужчину с всклокоченными волосами, воспаленными глазами и взглядом, прожигающим дыры в стене. Нет, ну конечно же нет, не прожигающим. Вот этого Нестор не умел. Но иногда он мечтал о том, что лучше бы сменил свой дар исцеления на дар разрушения. Хотя не факт, что с таким даром тоже можно зарабатывать миллионы…