Владлен Щербаков - Спасение неизбежно Октябрь 2012

— Ключи не могу найти.

— Под ковриком. – Кабанов просунул руку под рифленую резину, достал ключ.

— Не боишься?

— Чего? С тобой… у тебя же такая армия! Мне останется только наблюдать.

— Не только, Иви. — Кабанов шагнул ближе, прижался к бедру китаянки. — Знаешь, как этим пользоваться?

Дмитрий потянулся к рации через стройное тело девушки, щелкнул тумблером.

— Конечно, у нас аналогичная техника. – С придыханием ответила Иви. Тонкие пальцы нежно накрыли мужскую ладонь.

— Здесь сканер частот, — Дмитрий, не мигая, смотрел в омут раскосых глаз, — передавай мне все, что услышишь и увидишь. Бинокль в бардачке.

— Я знаю.

Глаза китаянки работали инфракрасными обогревателями, еще немного и мозг Дмитрия Петровича расплавится как пластилин на солнце.

— Все! Не прощаемся, дело на две копейки. – Кабан возвращается на тропу войны.

— Поехали!

Бункер

Пол дрожит и покачивается, на широко расставленных ногах Анатолий Сергеевич стоит в командной рубке. Изумрудное стекло иллюминаторов пронзают хищные тени. Все как в фильме про капитана Немо. Плечом к плечу за пультом управления стоит тертый мужчина спортивного телосложения.

— Анатолий Сергеевич, как вы думаете, какова будет численность и национальный состав новой России? — Спрашивает атлет.

— Думаю, Владимир Владимирович, на территории Западносибирской равнины вода спадет к середине января. Изменение магнитных полюсов создаст оптимальные условия для заселения новых субтропиков.

— Да, на лыжах пока не покатаешься! — Улыбнулся капитан с очень известно фамилией.

— Непосредственно на равнине выживут 5–10 млн. человек. Выжившие преимущественно молодые, крепкие мужчины. Первое время мы столкнемся с анархией, борьбой за еду и женщин. Поэтому в первую очередь необходимо будет легализовать публичные дома…

— По голове себя постучи. — С теплой улыбкой ВВП постучал провидца по голове. Из‑под крепких пальцев раздался звон железа.

Губы растянулись в ответной улыбке, в сладкой неге Анатолий Сергеевич разлепил веки. Знакомый стук повторился.

Бронированная дверь изнутри обшита красным деревом. Чтобы достучаться, надо колотить изо всех сил. Помощник пока еще не президента, открыл глаза, попытка приподнять голову превратилась в пытку. Кажется, мозги из ваты заключены в чугунную оболочку. Правый глаз сфокусировался на боковине стола, левому мешало светлое пятно. Александр Сергеевич повернулся с живота на левый бок, шея изогнулась под тяжестью головушки. Из органов чувств преобладал слух. Перепонки с каждой секундой расширяли частотный диапазон звуков. В светлом пятне глаз определил бумажный лист. Обладатель нарушенного сознания пытается шевелить чреслами. Резина в жидком азоте гнется мягче. Кости заскрипели сочленениями, голова отрывается от кушетки – вес взят. Анатолий Сергеевич слабым движением смахнул прилипшую бумагу со щеки. Под стол улетела гордость оперативной разработки – самолично набранная листовка с китайским акцентом.

Непослушный палец набрал условную комбинацию. Панель подмигнула зеленым светом, шестерни втянули цилиндры засовов.

— Анатолий Сергеевич! Беда! Виктор Андреевич не отвечает, охрана пропала, Катьки тоже нет! – В комнату ворвался юноша, отдаленно напоминавший Трахова в молодости. Горящий взор как у комсомольца Вити на старом фото. Компьютерщик никакой, начальник отдела кадров подозревал результат внебрачной связи в протекции мэра.

— Закрывайте, закрывайте скорее дверь! – В коридоре громыхнула эхом автоматная очередь.

— Как никто не отвечает? Который час? – Буквально несколько минут назад Анатолий Сергеевич докладывал самонареченному главе временного правительства о последних событиях в мире.

Виктор Андреевич пригласил с докладом, был трезв, сосредоточен. Остался доволен отчетом, даже достал самый лучший коньяк, который пил по рюмке перед сном – «Для сердца!» Оттуда же из сейфа достал две рюмки, наполнил дорогой жидкостью. «Расплавленный янтарь, только воняет похуже». Анатолий Сергеевич сделал глоток, и все! Хотя, нет, вроде даже извинился, что засыпает.

Прищуренный глаз Трахова. Отравил, скотина!

Злоба придала сил.

— Виктор Андреич уехал, бросил нас! — Озвучил самую поганую версию несостоявшийся бастард.

Истерический голос отскакивал по чугунию. Спасительная вата таяла, сознание просыпалось вместе с болью.

Сбежал, падла! Анатолий Сергеевич заскрипел зубами: