Захар Артемьев - Отряд имени Сталина

– От бобовых культур я скоро стану первым в мире реактивным самолетом, или живым минометом, или как минимум шалаш наш взорву, – шепотом поделился с Николаем аппетитно чавкающий рядом Ваня. Он страдал от несовместимости с кулинарными пристрастиями отрядного повара, по совместительству взрывника Наиля Садуллоева, который считал фасоль самой здоровой пищей и добавлял во все супы и каши. Обильные запасы фасоли портили Ивану настроение.

– Скорее ты станешь первой в мире ходячей газовой бомбой, – авторитетно шепнул в ответ Николай. – От твоих кишечных реакций скоро весь лес передохнет…

– Жаль, фрицев потравить не можем. Я бы постарался, летал бы на парашюте и травил с воздуха… – Иван вздохнул, задумался и вдруг выдал сочную и громкую руладу. Сидевшие вокруг бойцы загоготали…

– Отставить балагурство! – Старшой подошел неслышно. – Конкин, Удальцов! К командиру! Дело до вас…

– Есть, старшой! – Оба вскочили.

– Не старшой, а товарищ старшина! – Старшой нахмурился притворно, но субординация прежде всего, и ребята сдержали улыбки.

…Открытый люк, зеленый свет в брюхе самолета, группа выстроилась как положено, по весу, зацепившись фалами за натянутый у потолка трос. Снаряжение плотно закреплено, автомат зачехлен, очки-консервы надеты. Толчок выпускающего по плечу, пошел! Вот он прыжок! Прыжок особенный, боевой…

…За ними устраивали реальные погони с натасканными собаками, учили взрывному делу, стрельбе из всех видов оружия, ориентированию на местности, топографии, разведке. Марши, марши, марши, изнуряющие пробежки и марши… Много позже Николай, или Стояк, как его прозвали сослуживцы из-за выносливости и силы воли, понял, для чего все это было нужно – основной работой разведки являлось перемещение собственных бренных тел, оружия и боеприпасов, снаряжения на большие расстояния. Нелишней была маршевая подготовка и для развития ног перед прыжками с парашютом. Парашютной подготовке вообще уделяли особое внимание, у Николая в активе за время обучения на парашютном значке повисла бирочка с числом «20» – по количеству прыжков… Прыжки были разные, дневные, ночные, с большой высоты, с малой, с грузовыми контейнерами, на лес и на воду. Не так страшно, как казалось сначала – просто способ перемещения…

Удачно вписалась в подготовку и охота на немецких парашютистов-диверсантов, которых немцы выбросили неподалеку от школы, расположенной в Московской области. Немецкий парашютный взвод курсанты-парашютисты Красной Армии перехватили быстро, фашисты даже не успели собраться в боевые порядки, чтобы дать полновесный бой. Это практическое занятие стало для курсантов хорошим уроком о том, что может произойти с десантом…

Немецкий десант разбросало ветром по всему лесу. Было неясно в принципе, на что рассчитывали фашисты, забрасывая своих так близко к Москве, всего в каких-то сорока километрах от города. По тревоге были подняты ближайшие войсковые части, подняли и курсантов со спецкурса НКВД. Лес плотно оцепили, курсанты и войсковая разведка принялись за прочесывание.

Матерые парашютисты-диверсанты, в свое время десантировавшиеся на Данию и молниеносной операцией поставившие страну на колени, выброшенные в подмосковном лесу, проиграли свой первый же бой. Их находили на деревьях, выслеживали по отчетливым следам на снегу, загоняли в овраги, в ловушки, в засады. Старались брать живьем. Первых же пойманных контрразведка допрашивала на месте.

…Николай тогда впервые убил человека. Несколько парашютистов, перемигиваясь фонариками точка-тире, нашли друг друга. Собрались вместе, видимо, собираясь прорываться из окруженного леса. И засветились по полной программе. Сдаваться фрицы не собирались; увидев преследовавших их курсантов, парашютисты залегли в круговую оборону и открыли огонь. После скоротечной перестрелки фашистов забросали гранатами. Когда Николай подошел проверить убитых, один из фашистов, не добитый гранатой, неожиданно резко повернулся к нему с автоматом в руках. Коля и глазом не моргнул, как его винтовка, будто сама по себе, хлопнула, и фриц осел с дырой в груди. Тогда Николай Удальцов не испытал никаких особенных ощущений; находясь в боевом мандраже, он механически обыскал трупы, вместе с товарищами собрал снаряжение парашютистов, отнес к грузовикам, туда, где работали контрразведчики.

…Николая тогда поздравили товарищи, командование. Оказалось, что он положил матерого диверсанта, подполковника немецкой армии, кавалера Железного Креста. Не было ни описываемых классиками душевных страданий, ни ночных кошмаров. Николай был воином и хотел убивать врагов. И делать это хорошо…