Александр Конторович - Черные тропы

— Угощайтесь, Александр Иванович, — кивнул хозяин кабинета. — Чем богаты…

— Благодарствую! — гость плеснул себе в стакан заварки. — Надо будет вам китайского чая достать — там, знаете ли, такие штуки прекрасные бывают!

— Чай, это, конечно, неплохо… — отхлебнул из стакана начальник школы. — Но меня сейчас, в первую очередь, интересуют рабочие вопросы. Что с людьми делать будем? Где нам набирать новых курсантов, и кто это будет делать?

— Так я же предлагал! — всплеснул руками гость. — Давайте хоть деда Мишу послушаем — он ведь тоже на эту тему свои соображения имел.

— Разумно, — кивнул старший майор.

Нажав на кнопку звонка, приказал вошедшему дежурному пригласить инструктора по минно-взрывному делу.

Долго ожидать не пришлось — кабинет старого спеца находился в соседнем здании.

— Разрешите? — появился на пороге дед Миша.

— Милости прошу, Михаил Владимирович. Проходите, присаживайтесь… Чаю вот себе наливайте…

Пока сапер вдумчиво выбирал сушку поаппетитнее, Гальченко в двух словах ввел его в курс дела.

— Хм! А вы-то что хотели? — удивился Сиротин. — А ты, старый злодей, чего молчал?

Майор только руками развел.

— Все так и должно быть! — поднял дед палец к потолку. — Не подскажешь, знаток, кто там из французов высказывался на этот счет? Ну, относительно того, что…

— «Только преступник может поймать преступника»? Это? — вопросительно глянул на него Гальченко.

— Ну да!

— Эжен Франсуа Видок — создатель «Сюртэ Женераль».

— Во! А здесь кто курсантов отбирает? Отдел кадров? Небось, по анкетам смотрят, да по рапортам начальства?

— И так тоже, — кивнул начальник школы.

— А то, вы не знаете, как эти рапорта пишут! Когда нет видимых причин человека взад пинком поддать, однако ж, и терпеть его у себя — мочи уже нет. Вот его и задвигают — вверх! На повышение. А он, человек этот, вовсе к делу негодным себя и объявит! И кто виноват? Его прежний командир? А кому с того легче? Время ушло, силы — потрачены… а выхлоп — ноль! Нет, я не спорю, диверсанты их них выйдут! Да нам-то — вовсе не они нужны! Этим — пущай другие занимаются. Поди, и без того желающих — вагон! Так?

— Так… — нехотя согласился старший майор. — Но мы-то что делать должны в такой ситуации?

— Искать надо таких людей. Вот он, — ткнул сапер пальцем в сторону Гальченко, — пусть и ищет. Знает ведь, как! Да и… иного кого… тоже поискать стоило бы…

— Ты про Часовщика? — нахмурился Проводник.

— А что — другой кто на примете есть? Он скольких распознал? А? Молчишь? То-то…

— Где же его сыскать-то? Так на дно залег… Управление кадров его уж как только не искало — без толку.

— Да уж — сумел! Мастерство — оно завсегда видно! А ты подумай. Мозгой пораскинь. Сам ведь прятаться можешь. А вас всех — он и учил!

— Так он — мастер!

— А ты — школьник? Меня нашел ведь? А я и вовсе — в заграницах пребывал.

— Так и он…

— Не-е-е… Он привязанность сильную к вам всем имел! Вспомни, как и кого он особо обихаживал? Имелись же такие, я-то помню!

Майор поставил на стол пустой стакан.

— А ведь ты верно говоришь, старый! Было такое…

— Вот и рой!

Молин Петр Степанович.

Год рождения — предположительно 1884.

Место рождения — дер. Жилино, Вятского уезда.

Примечание: при проверке записей в церковно-приходской книге, обнаружено, что страница с записью о рождении Молина — отсутствует. По показаниям настоятеля прихода Лозовского П.А., таковая имелась, но он ничего не может пояснить о том, когда и при каких обстоятельствах, она исчезла.

Родители Молина умерли в 1897 г. Дальнейшее воспитание получил в семье дяди Богрова Д.А, скончавшегося в 1904 г.

По имеющимся сведениям, в 1902 году Молин П.С. поступил на службу в Брест-Литовскую таможню, где и находился до 1905 г. Никаких дополнительных сведений об этом периоде его деятельности не имеется.

В 1905 г. откомандировывается в распоряжение Отдельного корпуса жандармов. По другим данным — переведен в Хабаровское управление пограничной стражи. Никаких записей об этом в архивах Отдельного корпуса жандармов или пограничной стражи не найдено.

В обнаруженном письме крестьянина дер. Жилино Агафонова Д.П. имеется запись:

«…А сиротам тем, что опосля пожара, у Лямкиных остались, вовсе плохо стало. Бо, погибло в огне хозяйство ихнее. Идти бы им по миру, но сельчанин наш — Молин Петька-то, помог. Денег дал, да упросил народ за ними присматривать. И вдругорядь денег ишшо присылал. Чо ему, поди, жандармам-то и платят нехудо, с таких-то доходов можно толику малую на дело доброе пожертвовать…»