Анатолий Спесивцев: Вольная Русь

Такая уступчивость Гиреев имела несколько причин, главнейшей из которых стало полное, тотальное разорение Анатолии [27] Такое и в реальной истории произошло, турки сами, своими руками вчистую разорили полуостров, устроив себе беду похуже украинской Руины. Здесь это случилось несколько раньше и ещё более в полной форме. . Дело дошло до того, что земледельцы остались здесь только в горных ущельях. В остальных местах их согнали с земли кочевники, не столько татары с ногаями, пришедшие из Крыма и Приднестровья, сколько Восточно-Анатолийские тюркские племена, ранее теснимые государством для распашки земли. В реале они даже на остров Хиос заскочили, пользуясь отсутствием разумной политики у Стамбула. Из-за катастрофического падения производства зерна существенно упала численность населения и в городах — горожанам ни разу не осаждённых и хорошо укреплённых поселений элементарно не хватило еды на поддержание жизни.

Бедственное положение государства вынуждало немедленно заключать мир, даже на самых унизительных условиях. Потеря столицы и родины предков, Крыма — последние татары с которого пришли в Анатолию зимой — требовало, от ещё не так уж надёжно занявшей трон Османов новой династии немедленного их отвоевания. «Положение обязывает». При этом невозможно было Гиреям забывать и о находившейся на пике могущества, несмотря на бездарность Сефи и сменившего его безвольного мальчишки Аббаса II, Персии. Пусть армия персов стремительно деградировала, экономические возможности Тебриза на данный момент существенно превосходили силы Гиреевского султаната, временной столицей которого стала Конья.

Разгром казаками могучего флота и восстание в Курдистане предопределили решение. При первой попытке навести в горах порядок, огромные потери понёс обновлённый оджак — новые янычары и сувалери воевали на уровне городского ополчения, а не профессионального, высококвалифицированного войска, как старый. Даже самые упёртые реваншисты согласились с необходимостью взять передышку перед походом на Стамбул.

Уже в сорок пятом году было заключено перемирие, с признанием захвата юга Румелии, Стамбула и Бурсы, с полоской земли в Анатолии в пятьдесят-сто вёрст вдоль проливов и Мраморного моря казаками. Хмельницкий в ответ приказал прекратить разорение черноморского побережья Турции и, как жест доброй воли, осуществил освобождение нескольких тысяч турок-рабов с шахт и полей Малой Руси и Дона, присоединившегося к соглашению. Естественно, освобождали стариков и инвалидов, не способных уже эффективно трудиться на благо захватчиков — нормальная практика тех лет. В заключённом торговом договоре турки, в обмен на зерно, обязались поставлять анатолийских лошадей для казацкой конницы, овечью шерсть, медь, свинец, цинк.

К великой радости Аркадия, несколько месторождений хрома обнаружились в районе захваченной казаками Бурсы. О существовании там же месторождения вольфрама, узнали уже через много лет после его смерти. С поставками металлов турки не справились — рудное дело у них пришло к тому времени в полный упадок. Впоследствии, некоторые рудники за скромные выплаты султанату (и очень нескромные бакшиши визирям) взяли в аренду представители казацкой старшины.

Установленная временным перемирием граница оказалась очень устойчивой, сохранившись без изменений на многие десятилетия. Руси продвигаться вглубь Малой Азии смысла не имело — особого прибытка это не давало, а защитить новые приобретения было бы заведомо нелегко. Вольная Русь усиленно строила крепости вокруг проливов, как для препятствия проникновения в них вражеских кораблей, так и на внешнем периметре, для защиты от набегов кочевников. У Гиреев долго на это не было сил из-за разорения страны, а потом стала сказываться всё больше техническая их отсталость, даже с оружием из Западной Европы взять казацкие укрепления они не могли. Лихие батыры, естественно, регулярно совершали набеги, но высочайший процент не возвращавшихся в родные кочевья, сделал такие развлечения непопулярными.

При всём своём декларируемом «православии» (когда истинном, а когда и показушном), сечевики исламофобами не были. Как и атаманы, возглавившие переселение на Нил, Трясило и Сирко, прославившиеся, среди прочего, случаями массовой резни попавших им под горячую руку мусульман. Геноцид был средством притормозить атаки ногаев на Русь, а не признаком застилающей глаза ненависти. При необходимости, те же Тарас и Иван вполне уживались с татарами, заключали союзы с некоторыми родами, проявляли милосердие к попавшим в беду кочевьям. Но в Египте тотальный геноцид планировался изначально и его необходимость никто, ни разу не оспорил. Для нескольких десятков тысяч разбойников выжить среди миллионов ненавидящих их людей — нереально. Однако наличие там большой общины коптов, давало шанс на удачу предприятия и подвигло атаманов на эту авантюру. Стоит озаботиться превращением сотен тысяч местных христиан в невольных сообщников, и тогда появлялся возможность укрепиться надолго, решили они.