Вячеслав Коротин - Попаданец со шпагой-2

— Поручик Ахтырского гусарского полка Мокроусов, — козырнул подъехавший офицер.

— Капитан Второго пионерного Демидов, — представился я. И, предупреждая расспросы, продолжил. — Возвращаемся после атаки на переправу. А вы куда путь держите?

— Ведём разведку для седьмого корпуса.

— В таком случае вам, вероятно, пригодиться и наша информация.

— Внимательно слушаю, господин капитан.

— В двадцати верстах на запад по этой дороге, мы разгромили вражеских фуражиров. Но нескольким кавалеристам удалось уйти. Они наверняка уже вернулись с подмогой и, возможно, организовали погоню. Так что следовать в данном направлении дальше, вашему отряду чрезвычайно рискованно.

— Хотите испугать ахтырских гусар? — удивлённо посмотрел поручик. Именно удивлённо — белый крестик в петлице не позволял подозревать меня в трусости.

— Ни в коем случае, но есть ли смысл рисковать? Ведь основная задача вашего отряда, если не ошибаюсь, разведка.

— Разумеется.

— Так у нашего отряда есть вся необходимая вам и вашему командованию информация, касающаяся этого направления. С удовольствием поделюсь ею по дороге. Если, конечно, не возражаете против такой компании по пути.

— Это меняет дело, — тут же кивнул гусар, — присоединяйтесь!

Мы повернули лошадей к дороге, но тут Мокроусов разглядел в нашей компании голландца.

— А это кто, господин капитан?

— Пленник. Лейтенант Ван Давль. Из гвардейских улан Бонапарта. Взяли его вчера при уничтожении моста через Днепр.

— Так мост уничтожен? — оживился поручик. — Вы уверены в этом?

— Мост взорван, но французы у нас на глазах наводили рядом понтонный. Так что переправа задержана, но не сорвана. Теперь неприятель к каждой реке заранее подходит с понтонным парком.

— Да, да — вся армия наслышана о геройствах ваших коллег-пионеров, — доброжелательно улыбнулся мне гусар. — Вы ведь наверняка знаете о том фейерверке на Немане, когда сожгли переправу, да ещё и огнём написали на склоне горы французам: «Добро пожаловать в ад!»?

— Знаю, разумеется, — очень не хотелось продолжать разговор на эту тему. — Простите, господин поручик, несколько неловко в долгой совместной дороге общаться с использованием чинов... Меня зовут Вадим Фёдорович...

— Борис Алексеевич, — обозначил поклон мой собеседник, — весьма рад знакомству.

— Так куда мы теперь проследуем, Борис Алексеевич? Какие планы?

— Учитывая вашу информацию — можно возвращаться. Тем более, я смотрю, вы ранены и везёте пленного офицера. Только следуем мы в штаб генерала Раевского. У вас не будет возражений?

— Ни в коем случае. Тем более, как я понимаю, армии скоро соединятся. К тому же, для Второй наша информация даже важнее, чем для Барклая. Кстати прошу принять мои поздравления всем, кто воевал под началом князя Петра Ивановича — переход блестящ! Такие марши — верх военного мастерства!

— Благодарю, Вадим Фёдорович, — расцвёл молодой офицер, — действительно, переходы были очень тяжёлыми. Нам-то, кавалеристам, ещё терпимо, но пехота маршировала так, что просто никакого восхищения не хватит. Представляете: по этой жаре разрешили расстегнуть воротники. И все послабления... Это когда кожу с себя содрать хочется, не только мундир.

Погодка стояла действительно та ещё — жарища адова. Ощущалась просто как «вещество». Казалось, её можно отрезать или отламывать кусками. Создавалось впечатление, будто зной имеет цвет, запах и даже массу. А форма времён Александра Благословенного не только самая красивая и эффектная, но и, пожалуй, самая неудобная за все времена существования российской армии. Благо хоть парики относительно недавно отменили...

— Вадим Фёдорович, — после непродолжительного молчания возобновил диалог поручик.

— Слушаю, Борис Алексеевич.

— Я вот думаю по поводу вашей истории с фуражирами...

— И что?

— Да не связывается как-то... Нет-нет, нисколько не сомневаюсь в правдивости ваших слов, — поспешил оговориться поручик, — но чтобы такой отряд следовал в авангарде войск, это, согласитесь, абсурдно.

Пришлось лишний раз высказать себе мысли о собственных интеллектуальных способностях. Весьма нелестные мысли: Мокроусов кругом прав — верх наглости и идиотизма посылать фуражиров вперёди марширующей армии, слишком велик шанс, что их вырежет под корень кавалерия нашего арьергарда.

Единственным оправданием моей тормознутости было ранение.

— Почти наверняка, — продолжил гусар, — вы повстречали дальнюю разведку французов, которая на обратном пути решила захватить припасы во встреченных по дороге деревеньках.