Юрий Волошин - Казаки-разбойники

Казаки ушли, а остальные похватали закуску и торопливо жевали.

— Брось горилку! — прикрикнул Терешко, увидев, как Яким Рядно тянет келих ко рту. — Не искушай судьбу! Так нас быстрей узнают. Поостерегись пока.

Тот тяжко вздохнул, но согласился.

Собрали всё оружие, распихали по кушакам, сняли с убитых кольца и, дождавшись Омелько с Якимом, тронулись в путь, к табору.

— Смотрите, хлопцы, держите языки за зубами, — предупредил всех Терешко. — И Макею ничего не говорите. Оружие тут же спрятать в мажарах. Яким Штаны, ты не высовывайся. Придется тебе идти с нами. Оставаться здесь опасно.

— Спасибо, пан казак! Я охотно!

— Дня два не показывайся из схоронки в мажаре. И не вздумай шутить с таким делом. Голову оторвут.

— А где мне прятаться, пан казак?

— В моей мажаре, — решительно ответил Терешко и добавил: — Ко мне Макей не станет приглядываться.

Стан казаков уже спал. Караульные узнали своих и пропустили, стараясь не рассматривать их, полагая, что те возвращаются из деревни, где искали приключений с бабами.

Яким Штаны забрался в мажару, где с помощью Терешко устроил между кладью лежбище, укрытое от постороннего взгляда.

Утром Макей придирчиво осмотрел мажары, прошелся вдоль их ряда. В глазах угадывалось любопытство, но он ничего не спросил, будто ничего и не произошло вечером. И возчики хранили мудрое молчание, лишь Лука иногда сверкал гордо глазами. Теперь у него было свое оружие, у панов взятое.

Прошло дней шесть. При сопровождении польских и австрийских офицеров обоз с боевыми сотнями казаков пересек границу и углубился в Неметчину.

К этому времени Яким Штаны уже шествовал рядом с мажарами на правах, которые ему никто не давал. Макей молча сопел, когда тот подсаживался к их костру и тянулся ложкой к общему котлу. Но перечить не осмеливался, понимая, что и сам молчаливым согласием способствовал недозволенному.

Сотник почти не тревожил обозников, предоставив все десятникам и своему помощнику, пану Свищнику. Тот больше заботился о сбыте обозного продовольствия на сторону, но делал это помаленьку и с оглядкой. Поэтому старался не портить отношения с обозниками.

Обоз тащился по землям, всхолмленным и цветущим, деревни сильно отличались от украинских, хотя было и много общего. Попадались каменные замки, их вид возбуждал удивление и почтение. Удивлялись — как можно штурмовать их, такие высокие и грозные.

— Народ здесь поопрятнее живет, — заметил Лука возле костра, где булькал пшенный кулеш с салом.

— Один хрен! — с недовольством буркнул Макей. — Разве что тут нет крепаков, а поборами так давят, что бедному крестьянину и продохнуть невозможно.

— Война, Макей. Немец уже сколько лет бьется с соседями и шведом. — Рядно многозначительно оглядел товарищей. — Слыхал, нас отправят в какой-то табор и начнут обучать, как воевать в Европе.

— Чево! — воскликнул Терешко недовольно. — Наших казаков обучать? Ты спятил, Яким? Хотя мне это даже нравится. Всё подальше от войны, а талеры идут.

— Шесть монет, да и то не всем!.. Разве это гроши за такую работу! — воскликнул с возмущением Лука. — Вон офицеры и старшины гребут лопатой! А отдуваться нам.

— Такова наша доля, хлопче, — философски отозвался Макей,

— Это уж точно, — вздохнул Яцко и зачерпнул из котла каши попробовать готовность. Подул в ложку, пожевал. — Кажись, готово, казаки.

— Наша серома да нетяги завсегда первыми ложками кровушку хлебают, — не унимался Лука. — А старшина мошну набивает и нас, дураков, кабалит.

— Умолкни, сынку! — незлобиво прикрикнул Макей. — Так Господом заведено. И не нам то исправлять. Пан завсегда найдется на людскую шею.

— То Макей верно молвил, — отозвался Омелько и предложил: — Не пора ли за кулеш приняться? Поди, остыл небось.

Обоз с полками казаков втянулся в поросшие лесом горы Силезии. Редкие деревни ютились в широких долинах, а на вершинах холмов иногда возникали, упираясь в небо островерхими крышами башен, красивые замки местных вельмож и графов.

— Похоже на наши Карпаты, — молвил Рядно, оглядывая невысокие горы. — Я в тех краях бывал.

— Эй, казаки! — Это подскакал к обозникам Степанко и озорно оглядел подводы. — Скоро конец дороги! Завтра-послезавтра приедем!

— И где остановимся? — спросил Лука.

— А хрен его знает! Возле какого-то большого селища или городка. Несколько месяцев, слыхал, проживем тут.

— Ну и ладно, Степанко! — Терешко довольно перекрестился. — Хоть отдохнем в этих благодатных местах! А война от нас не уйдет.