Сергей Калашников - Шелест трав равнин бугристых

Агрессоры, как и ожидалось, поселились прямо в оставленном здании. Кур и поросят они давно слопали и теперь плавали по реке на захваченных лодках, ловя рыбу захваченными же сетями. Им было хорошо. А вот Петя сильно разозлился — не, ну натуральные паразиты. Убить их мало.

Кстати, действительно мало — это не фигуральное выражение, а внезапно возникший конкретный план. И не чересчур сложный, потому что чужаки ведут себя достаточно беспечно. Только дверь на ночь запирают старательно и никакой ночной стражи не выставляют, кроме пацанёнка, следящего за неугасимым огнём в очаге. Ну а тот, кто своими руками выстроил дом, всегда найдёт в него лазейку.

За несколько дней наблюдений установили, что воду чужаки пьют прямо из реки и не кипятят её. Никакой гигиены. Ещё заметили, что всегда после ужина мальчишка зачерпывает прямо с помоста пристани два обычных для Петиного племени восьмилитровых горшка — видимо после трапезы еду запивают, потому что за мытьём посуды никто ни разу замечен не был. Так вот, этот паренёк, войдя в оставленную распахнутой дверь, ставит горшки на пол, что не так просто, потому что они оба без ручек и несёт он их, прижимая к себе. Словом — чистая эквилибристика. Потом закрывает проход дощатым щитом и некоторое время слышно, как возится с запорами.

Вот тех пары минут, когда водонос уже вышел, но ещё не вернулся, как раз хватило шеф-багыру чтобы заскочить в дом и укрыться неподалеку от входа. А пока парнишка устанавливал распорки, плеснул в ёмкости заварки уже остывших сонных ягод — их вкус почти не чувствуется. Правильную дозу рассчитать было несложно, потому что объём сосудов стандартный. Укрываясь в неиспользуемой новыми жильцами нише для сандалий, он прислушивался к голосам, говорящим на непонятном языке, к шумным глоткам, к ритмичным звукам любви. Постепенно дом затих и стало можно осторожно выглянуть.

Мальчишка, следящий за огнём боролся со сном довольно долго, но и его, в конце концов сморило. И настало время отворить дверь товарищам. Видимо горшки были всё-таки не совсем полные, потому что дрыхли жертвы Петиного коварства крепко — только мычали невнятно, когда их вязали. Потом потребовалась куча работы — делали колодки на манер тех, в которых белые гнали по Африке чернокожих рабов.

Печальная колонна двигалась скорбно и обречённо. Мужчины, упакованные так, что ни вздохнуть, ни охнуть, злобно зыркали и брыкались, пытаясь побольнее лягнуть своих пленителей. За это их вполне цивилизованно перетягивали по спине не слишком толстыми прутьями, дабы не произвести членовредительства — Шеф-Багыр распорядился не портить будущих работников. Поведение женщин более соответствовало реальности — даже небольшие рауты проходили между ними и жестокими надсмотрщиками. Языковый барьер не слишком мешал установлению достаточно плотных контактов, а колодки на пленницах оставляли им возможность правильно встретить воздыхателя высоких своих достоинств, несколько недель лишённого нежного внимания. Развратное время, дикие нравы и полное отсутствие целомудрия.

Вскоре было отмечено странное свойство порабощённых — они очень напористо двигались в течение всего дневного перехода. В точности их энергичности понять не удавалось, но создавалось впечатление, будто они ужасно спешат. Впрочем, секрет оказался не слишком таинственным — народ торопился поужинать. Дело в том, что трескали все из одного котла, а готовили пэтакантропы добротно, хоть и сплошные мужики.

Ситуация стала ещё несколько более напряжённой после того, как через несколько дней прямо на дороге произошла встреча с командой женщин. Тех самых, которым вождь повелел оставаться дома. Они, как выяснилось, были послушны воли Пэты приблизительно дня три, прошедших в бурном обсуждении всей глубины неправильности принятого им решения. «Бабы остаются дома» — имеется ввиду. Осознав безмерную глубину допущенной шеф-багыром ошибки, девушки все, как одна, взяли свои походные луки и помчались объяснять вожаку, насколько он был неправ.

Догнать мужчин у них не получилось, но больше половины дороги они проделать успели, когда встретили возвращающийся отряд. Поскольку охотников сразу прибавилось, а к кострам встали женщины, старающиеся как следует накормить своих спутников жизни, качество кормёжки опять улучшилось — держать пленников голодными никому и в голову не пришло, а готовить для них отдельно — слишком много чести. Дело немного портила начавшаяся засуха, но в холмах она не так чувствуется, как в равнинах — тут лес всё-таки, и ручьи не настолько пересыхают.