Валерий Елманов - Битвы за корону. Прекрасная полячка

Тик-так, тик-так — весело раскидывал маятник секунды, словно опытный банкомет карты — влево-вправо, влево-вправо, навевая покой на сердце и надежду, что у меня в очередной раз все получится, как надо. Кажется, помогло. Прочь ушли и тревожные воспоминания о страшном загадочном кошмаре, приснившемся мне, и сомнения в правильности моих действий. Да и, судя по стрелкам, пора переходить к водным процедурам. Недолго думая я снял с дежурства у ворот одного из трех караульных — все равно периодически бегают греться в караулку, для того и поставил третьего — и потащил с собой, чтоб помог принять душ.

Вода, которой он меня поливал, была ледяной, зато бодрила. Я стоически выдержал первый ковш, второй, третий, пятый, а на восьмом вздрогнул от неожиданно раздавшегося колокольного перезвона.

— Час вроде неурочный, — удивленно заметил поливавший меня гвардеец. — Рановато к заутрене-то. Да и сам звон какой-то не такой.

«Началось…» — понял я.

Неспешно одевшись, я вышел на крыльцо и убедился, что звон церковных колоколов и впрямь весьма и весьма отличается от обычного. Какой там призыв к молитве — скорее набат. Интересно, если патриарх Игнатий не связан с заговорщиками, а это вне всяких сомнений, кто мог отдать такую команду звонарям?

Прислушался. Точно, звон шел со стороны одной из церквей, что на Ильинке. Кажется, той, что возле Гостиного двора. Позже не забыть бы разобраться с тамошним священником, дьяконом и звонарем. Но тут ему стали вторить колокола на других церквях, и тоже набатом. Значит, одним священником или звонарем дело не ограничилось. Ну и ладно, этих мы всегда успеем взять за шиворот, а вначале нужно разобраться с главными заводилами. Но первым делом Дубец.

Пока бесцеремонно разбуженный мною парень торопливо одевался, влетел караульный с дозорной вышки, построенной по моему распоряжению где-то с пару месяцев назад Багульником. Он сообщил, что ворота Кремля открылись и через них к царским палатам валом валит толпа, возглавляемая двумя десятками конных бояр. Теперь окончательно ясно: началось. К сожалению, разглядеть — уж больно метет на улице — гвардеец сумел только братьев Голицыных и Шуйских, но мне хватило. Смутило, правда, число мятежников. По прикидкам караульного, не меньше пяти сотен.

— Слыхал? — спросил я Дубца.

Тот молча кивнул.

— Понял, что оно значит?

Дубец потряс головой, по-прежнему не говоря ни слова.

— Скорее всего, до них долетела весточка о вчерашнем побоище, которое мы учинили их людям, — пояснил я. — Теперь они ринулись с жалобой к государю. Посему дождись, когда они встретятся с Дмитрием, и выслушай, в чем меня станут виноватить. Обратно возвращайся не раньше чем услышишь ответ государя. И боже тебя упаси во что-нибудь встревать, — напоследок особо подчеркнул я.

Дубец торопливо закивал головой и упорхнул.

Так, теперь Годунов. Когда я закончу, нужно, чтобы он со всеми остальными гвардейцами находился на подъезде к Москве. Хорошо, что я вчера распорядился прихватить с собой в Москву тех «монахов» из числа тайных спецназовцев, которые помогали мне выследить ратных боярских холопов. Не всех — кто-то оставался в Бибиреве, кто-то в Медведкове, — но четверых, находившихся в старых казармах, я взял, опасаясь, чтобы их не запомнил в лицо кто-нибудь из раненых врагов. Что ж, весьма кстати. А еще лучше, что Обетник и Догад, возглавлявшие «монашеские» пятерки, тоже стояли рядом, ожидая распоряжений. А с ними Лохмотыш, руководивший пятеркой нищих, и Наян. Эти появились на подворье вечером, вызванные по моему распоряжению Багульником. Однако я прибыл из старых казарм слишком поздно, да и ситуация изменилась, поэтому потолковать с ними не получилось. Зато сейчас они пригодятся.

— Ты, — ткнул я пальцем в Обетника. — Отправь свою пару в Малую Бронную слободу. Там взять лошадей и пулей в Кологрив. Ксению Борисовну оставить в деревеньке под охраной полусотни, а Федор мне нужен здесь со всеми гвардейцами. А ты, Догад, посылай своих к стрелецким головам. Одного в Сретенскую слободу, второго в Замоскворечье.

— И чего сказать?

Я чуть помешкал, но, подумав, решил, что теперь скрывать свои знания ни к чему. Пусть считают, будто у князя возникла гениальная догадка.

— Бояре царя убить хотят, — выдал я.

— Царя?! Убить?! — почти в один голос выпалили все четверо.

А на лицах такой панический ужас, что я решил срочно переиначить. К черту ссылки на «гениальную догадку». Лучше поступим по-другому.