Алексей Щербаков - Солнце за нас!

Гуль покачал головой.

— Жуткий человек Коньков. Но ведь, если подумать, он прав.

Венеция Максиму не понравилась. Для начала, Италия — это не место, где царит вечное лето. В декабре в Венеции местная погода напоминала Питер. С неба валилось нечто среднее между дождем и снегом. Под ногами хлюпало. Хорошо ещё, что Максим, согласно коммунистической моде, ходил в высоких американских ботинках.

Но погода — это ещё ладно. Город производил очень запущенное впечатление. Максим так и не понял, чем занимались его жители до войны и последовавших событий. Но сейчас им заниматься было точно нечем. Так что всплывали в мозгу воспоминания Пети о Петрограде 1918 года. Тут было примерно то же. Запущенные замусоренные улицы, грязные мрачные дома — и крадущиеся возле них люди. Большинство магазинов и лавочек были закрыты. А те, что работали — торговали лишь самыми необходимыми для жизни товарами. Из каналов несло дерьмом. В общем, впечатление от города было мрачным.

Кстати, в Венеции Максима попытались ограбить. Из переулка вылезли какие-то трое с ножами. А дальше всё случилось не как в боевике, а как в кинокомедии. Максим, поняв, что на него наезжают, вытащил шпалер и пальнул. Между прочим, почти попал — у одного из нападавших слетела кепка. После чего троица бросилась драпать. Максим, помня наставления, быстро стал смываться в другую сторону. Только потом, когда он отбежал на солидное расстояние, до него дошло, что в Северной Италии корреспондентам РОСТА опасаться местных властей нечего. Этот город находился под контролем ребят Муссолини. Правда, контроль был тот ещё. Патрули чернорубашечников имелись лишь на главных улицах. Не потому что они боялись соваться в переулки. Эти парни не боялись ничего. Но на фига им сдался этот полумертвый город?

И как Максим сюда попал? Так ведь такова работа журналиста. Точнее — работа была на материке, в Маргере, где порт. Надо было встречать советскую эскадру. Но она где-то болталась в море, так что свободное время имелось. Эмиль полностью слился с местностью, удалившись в глубь портовых предместий с какими-то двумя девицами, весьма революционными, а главное, симпатичными.

А вот у Максима в голове был ещё с того времени "флажок". Как же! Быть в Италии и не посмотреть Венецию? Ну, вот посмотрел, блин. Вымок, замерз как собака — пришлось в кабачке в Маргеле лечиться граппой. В общем, паскудный городшико, эта ваша Венеция.

А советские суда всё-таки пришли. Картинку надо было видеть. В порту известным веществом болтались три итальянских монитора под красными флагами. Внешний вид этих посудин мог понравиться, разве что, Максиму с его извращенной эстетикой, порожденной увлечением "металлом", стилем "индастриал" и компьютерными играми. С точки зрения местных они выглядели безобразно. Но, говорят, дело-то своё мониторы выполняли. Так вот, на горизонте сначала показались дымы, а потом и эскадра. В ней имелись крейсер и два эсминца под незнакомыми Максиму красно-лучистыми флагами с красной звездой [45] Флаг РККФ того времени. См. иллюстрации. .

Имелось два десятка грузовых судов и одно явно пассажирское.

Зачем большевики подогнали сюда военных моряков — было Максиму не слишком понятно. У итальянских контрреволюционеров никакого флота просто не было. Впрочем, у Муссолини тоже. Те самые мониторы, конечно, болтались на рейде — но вот смогли бы что-нибудь сделать — это вопрос. Там революционные порядки процветали. А встреться советские корабли с каким-нибудь серьезным флотом…

Но у больших держав было странно. Они хором громко осуждали СССР за помощь Муссолини — но никто не предпринял никаких серьезных действий, чтобы помешать коммунистам. У всех имелись свои заморочки.

Как выяснилось позже, командующий Черноморским флотом Федор Раскольников погнал эти корабли, в основном, чтобы морякам жизнь медом не казалась. Ну, и заодно, чтобы напомнить туркам: здесь вам не тут.

Кемаль, впрочем, пока что с СССР ссориться совсем не собирался. Как рассказали моряки, в Стамбуле их встречали с оркестром.

Вообще-то, с Черноморским флотом было если и не хорошо, то и не совеем плохо. С командирами беседовал Эмиль, а он был журналистом от Бога, и, наверное мог бы вытащить инфу даже у покойника. Точнее, тут была нужна не инфа, а настроение командного состава, представленного в подавляющем большинстве бывшими офицерами Российского императорского флота. Причина того, что на флоте осталось много офицеров, была понятна даже такому технически безграмотному типу как Максим. Военный корабль — машина большая и сложная. Чтобы им управлять, классового сознания маловато будет.