– Точно, я тоже вижу. Подниматься наверх будем? – спросил Андрей, наклонившись и через лобовое стекло тоже разглядывая приближающуюся башню.
– А как же? Там ресторанчики есть, но нам они не по карману. Жаль денег мало выделили, экономисты хреновы. Так что выберем что подешевле. Слушай дед, где лучше пообедать?
– Тут на Марсовом поле множество открытых кафе. Так что в любом. Цены не особо большие, – усмехнувшись, ответил старый таксист на том же языке что и я. То есть на русском.
– Ну я так и думал. Надо же поймали первое попавшееся такси и в нем бывший соотечественник. Из каких будете ваше благородие?
– Не хами старшим. Юнкером я был.
– Да кто хамит? Обычный вопрос. Я, честно говоря, нейтрально к вам бежавшим из России отношусь, хотя и презираю, что не смогли страну от развала удержать. Хотя могли, если бы у вас в руководстве единение было. Ладно, не будем уходить в историю прошлого, все равно, что было не вернёшь, да и без бутылки беленькой нормально не поговорить. Вы можете высадить нас поближе к башне, чтобы ножками недалеко было топать?
Роман и Андрей, сидя сзади очень серьезно прислушивались к нашему разговору.
Явно фиксируя каждое слово.
– Насчет беленькой намек понял. Хотя водку трудно достать, но я смогу. Где встретимся? – забросив крючок, спросил таксист, ища место, где можно припарковаться.
– Город я плохо знаю. Может в нашем отеле? У нее несколько оригинальное название… – 'Бастилия'? – уточнил таксист, наконец, найдя свободное место и припарковывая машину.
– Точно, – удивился я.
– На той улице, где я вас подобрал множество отелей, но с оригинальным одно.
Потомка начальника тюрьмы.
Объяснение меня устроило, действительно, кому как не таксисту знать все местные отели.
– Антон Серебряков, – протянул я руку.
– Юрий Кузьмич Шмидт.
Мы все синхронно засмеялись, потом я спросил, старательно подавляя улыбку:
– Тот самый?
– Нет, тот был Петр Петрович, – улыбнулся Юрий Кузьмич. – Я тоже читал книгу Ильфа и Петрова. Только в французском переводе. С вас два франка.
– Я плачу, – сообщил я своим. Пока они выбирались из машины уплатил и спросил. – Когда встретимся? А то честно говоря так и охота побеседовать с осколком Великой Империи о прошедшем.
– Когда вы вернетесь?
– Ближе к вечеру. Когда у вас тут темнеет?
– Полдесятого темнеет.
– Вот в восемь и пообщаемся. Ничего, если что у меня переночуете.
– Хорошо.
Пожав руку Юрию Кузьмичу, я вылез из машины и аккуратно захлопнул дверцу, после чего подошел к стоявшим на тротуаре спутникам и спросил:
– Чего стоим? Пошли, сейчас на башню, а потом можно и погулять.
Мы углубились в парки и по тропинке направились в сторону башни. Но как оказалось это была тропинка для прогулок, короче говоря, она повернула и направилась в противоположную сторону. Но мы что, не русские что ли? Что нам этот газон с табличками: по газону не ходить? Одним словом мы перепрыгнули через полуметровую ограду из кустарника, и под взглядами прохожих-французов спокойно прошли по газону и снова перепрыгнув через кустарник-забор, оказались на тропинке что вела прямо к башне.
– Месье! – окликнули нас сзади. Обернувшись, я увидел приближающегося к нам быстрым шагом жандарма. Это был второй полицейский, что мы видели за сегодня на улицах Парижа. Те, что встречали в аэропорту, не считались.
– Вы это нам? – уточнил я. Парни напряглись, не понимая в чем мы провинились, и настороженно поводили глазами.
– Да, месье. Я обратился именно к вам. Вы разве не видели таблички с запрещающими надписями? – остановился рядом жандарм. При этом он открыл планшет на боку и достал служебный блокнот со штрафами и ручку самописку. – Извините месье, но я вынужден выписать вам штраф.
– Но мы не умеем читать на вашем языке, – схитрил я. – Мы иностранцы. Да и вон я отсюда вижу как дети и взрослые играют на том газоне.
– Тот газон, по которому вы шли, только вчера высажен и его каждый день поливают, чтобы он пророс, поэтому и стоят таблички и предназначен штраф в пять франков каждому, – непреклонно сообщил жандарм. – Могу добавить, что штраф пойдет на нужды парка.
– Что он хочет? – настороженно спросил Андрей.
– По газону ходить оказывается нельзя. Штрафом грозит. Дикари, тропинок натоптать не могут.
– Может предъявить ему документы?
– Ты дурак что ли? Кому выгодно сразу шумиху в прессе поднимут, мол, русские топчут лучший цветник Парижа. Британцам только это и надо. Стойте пока я сам разберусь.
Читать дальше