Владимир Лошаченко - И пришел спаситель (СИ)

— Я к нашим — и, послав воздушный поцелуй, исчезла.

— Удивительная у тебя жена, Пожар, все понимает.

— Что случилось, Качан?

— Погодь, налей чего-нибудь холодненького. С утра жара стоит, пить хочу.

Сашка молча достал из холодильника квас и нацедил в большую кружку. Вовка, отдуваясь, все выхлебал и стал рассказывать.

— Сегодня утром по холодку решил сбегать в баню — раз в месяц хожу обязательно. Сам понимаешь, ванна — ерунда.

— Согласен, — поддержал Сашка.

— Ну дак вот, доехал на автобусе чин-чинарем, иду — там от остановки метров сто не более, свернул у хлебозавода за угол и нос к носу столкнулся, знаешь, с кем? С Ириной Михайловной.

— Постой, с нашей классной что ли?

— Угу, с ней.

— Как она?

— Мы-то, свиньи, совсем ее забыли, уж не помню, когда навещали.

— Да это мы, пасаны засранцы, а девчонки дважды в год к ней наведываются.

— О как, — и Сашка пристыженно замолк.

— Сдала она сильно, Саша, но бодрится. Так вот, сели мы на лавочку, и чувствую, с ней что-то не то. Руки трясутся, под глазами круги. Кое-как разговорил, и она такое поведала. Короче, над ней, этажом выше, живут молодые наркоши — муж с женой. Натуральный наркопритон организовали, тротуар внизу весь в шприцах. Казалось бы, должны вести себя тихо, не привлекать внимания, а они, наоборот, с утра врубают колонки. По словам Ирины Михайловны, у нее люстра звенит от такой музыки. Представляешь, каково пожилой женщине переносить такую фуйню. Дак, мало того, они ее грабили раза три, видно, на дозу не хватало.

— Она в милицию обращалась? — спросил Пожарский.

— Обращалась, — скривился Качанов. — Без толку, участковый даже заявление не принял. Говорит, что по закону с восьми утра до десяти вечера имеют право шуметь. А насчет громкости, дескать, нужно заключение эксперта о превышении уровня шума. Самое хреновое — грабежи квартиры не расследуют.

— Почему? — изумился Сашка.

— Потому что у наркоши папа в больших чинах в Сером доме.

— Ну, твари.

— Еще какие, — поддержал Вовка. — Сашка, у тебя родичи большие люди, может, помогут нашей учительнице? Сам я ходил в РОВД к начальнику — безрезультатно.

— Выше голову, Качан, что-нибудь придумаем. Давай сейчас по рюмахе, да прикинем кой-чего к носу.

Через полтора часа Пожарский отвез уставшего товарища домой вместе с веником и банными принадлежностями в пакете. На обратном пути заехал к Ирине Михайловне с фруктами и тортом.

Все было, как рассказывал одноклассник, — на четвертом этаже гремела музыка, и топало стадо «бегемотов». Сидя на кухне, им с хозяйкой приходилось наклоняться друг к другу и громко говорить на ухо — иначе не слышно. Ирина Михайловна очень обрадовалась визиту знаменитого ученика, а Сашка с жалостью смотрел на нее. Из цветущей женщины классная превратилась в седую старушку — годы никого не щадят. Послушав сетования бывшей учительницы, узнал, что этот ад длится уже пять лет. К своим бывшим ученикам Ирина Михайловна стеснялась обратиться, а власти не желают разговаривать. Узнав адрес опорного пункта милиции, Сашка откланялся, втихаря положив в хлебницу пять тысяч долларов.

Посмотрев на участкового, определил сходу — этот тип — потерянный для общества человек. Дух стяжательства светился в его тупых глазах и больше ничего.

— Ладушки, я разберусь со всеми вами.

Спустя неделю, ночью, одевшись во все темное, вышел в сад и телепортом отправился в Амстердам. Учитывая разницу во времени, здесь вечер только вступал в свои права. Сашка без проблем купил двадцать доз герыча, тут же попробовав на язык качество наркотика. Дилеры-негритосы возмущенно загалдели:

— У нас только качественный товар, ты че, белый, нам не доверяешь?

Сашка, не вступая в бесплодную дискуссию, развернулся и пошел. Сзади африканцы разразились факами — ну до чего примитивный народ, даже выматериться нормально не могут. То ли дело у нас на Руси-матушке, — загнут так, что хрен потом разогнешь.

Почуяв спиной опасность, Пожарский сделал шаг в сторону и резко обернулся. Самый высокий нигер с пирсингом по всей морде, держа нож в вытянутой руке, промчался мимо. Засада успел заметить неестественно расширенные зрачки дилера.

— Бл…дь, да они обдолбанные.

Два других идиота спешили к нему с раскрытыми выкидухами.

— Кто не спрятался, я не виноват.

Пошла работа. Миг — и Сашка оказался между торговцами белой смертью. Что сделал белый ублюдок, африканцы не поняли, но почему-то воткнули ножи друг в друга. Оба получили по удару в печень, к своему изумлению, и умирали с проклятьями на губах. Любитель пирсинга, промахнувшись, бежал обратно, беспорядочно махая ножом. Получив рубящий удар в горло, упал замертво на окровавленных собратьев.