Рава Лориана - Тучи над страной Солнца

Что думали сначала о народе,

Потом лишь о себе.

В междоусобье

я прятался от гнева своих братьев

И стол, и кров с простыми мужиками

Делил нередко...

Я нахожу в них больше благородства

Чем в белых людях...

Разгневанный Писарро резко вскакивает, подбегает к Манко и наносит ему пощёчину.

Писарро:

Что ты сказал?! А ну-ка повтори!

Манко:

Они со мной своей делились пищей

Они меня не били по щекам,

Стоять не заставляли на коленях

И видят честь в труде, а не в разбое!

Писарро опять наносит Манко пощёчину, тот продолжает:

Тебе я подчиняюсь от бессилья,

А бедный мой народ люблю всем сердцем

Как жаль, что я бессилен им помочь,

Бессилен защитить от поруганья

Я, опозоренный клятвопреступник...

Но всё же в сердце теплится надежда

Пусть ждёт меня народное презренье

Тиранов ждёт народная расправа.

Писарро:

Довольно говорил ты, уходи!

Ногами выгоняет Манко за дверь.

Занавес.

Второе действие.

На сцене Манко, плачет, закрыв лицо руками. На его одеянии видны отпечатки башмаков Писарро. Входит Диего де Альмагро Младший, с изумлением и сочувствием смотрит на плачущего Манко.

Манко:

Диего, друг, моя страна

Обречена

Она погибнет.

Я плачу на её похоронах.

Диего:

Погибнет? Отчего же?

Мы, испанцы,

вам не желаем зла...

Манко:

Да это так. А если бы желали,

Я может быть, сумел бы вас разжалобить хотя бы

Но вы к нам равнодушны...

Так нога, идя по лугу,

растопчет и цветы, и мотыльков,

Им не желая зла

Так маленькие дети

Рвут крылья стрекозе и мотыльку

Не думая о делаемой боли...

Не понимаешь?

Диего:

Нет!

Мы разве убиваем вас? Ничуть!

Да, после многих бедствий и лишений

Иные возлюбили роскошь...

Но разве ваша знать была чужда ей?

Что изменилось? Ведь крестьяне также сеют!

Не всё ли им равно кого кормить?

Манко:

Вы рассуждаете как шайка солдатни,

Что женщину красивую приметив

Её обступят и велят отдать

То, что давала лишь законному супругу...

"Мол, не скупись!", "Чего жалеешь, дура"

Да только солдатня порой способна

Не только опозорить, но убить

Замучив до смерти...

Так вы с моей страной!

Диего:

То есть... мы слишком много грабим?

Может быть.

Писарро как с цепи сорвался, верно

Вознаградить себя за юность хочет

Забыв, что воину расслабляться ни к чему.

Манко:

Если б только это!

Нам завещали наши мудрецы

Чтоб не было упадка в государстве

Не допускать внутри страны торговли

Она сгноит страну совсем как влага

Сгнояет дерево...

Диего( удивлённо ):

Очень странно.

Никогда не слышал

я ни о чём подобном.

В науках, правда, я не очень сведущ

Но слышал я, что наши мудрецы торговлю мнят

Источником богатств и процветанья!

Входит Альмагро Старший

Альмагро Старший:

Сыночек, собирайся!

Отправимся отсюда далеко

Вдвоём с Франсиско нам здесь стало тесно...

Диего:

А как быть с Манко?

Расстаться с другом было бы мне горько...

И страшно оставлять его

под властью у Писарро...

Альмагро Старший:

Ну коли так, возьмём его с собой!

Манко:

Но как же можно мне свой трон оставить!

Альмагро Старший:

А лучше восседать на троне мёртвым?

Франсиско не сегодня-завтра

Тебя прикончит.

Мне жаль тебя, бери с собою жён

И отправляйся, будешь жить хотя бы...

Манко:

На что мне жизнь без чести!

Альмагро Старший:

Что такое честь?

Она лишь от молвы одной зависит.

Вот мы, нарушив клятву,

Засунули в петлю Атауальпу

Но бесчестьем

для нас не стало это...

(с иронией)

Ведь известно, покойный был тиран и богохульник,

А значит, в том чтобы его повесить

Большого нет греха...

Да, любой поступок,

Легко себе находит оправданье

И даже может подвигом предстать!

Позор твой не так страшен, собирайся!

(Манко порывается уйти).

Стой, прежде нам поведай о враге.

Ведь инки воевали древле в Чили?

Манко( охотно ):

Известно мне немногое.

Мой прадед Пачакути

Задумал некогда пустыню оросить

И заселить её своим народом.

Но перед этим он послов отправил

К тому народу,

что за краем оной обитает.

Хотел он мира, получил -- войну!