Людмила Сурская - Шумеры

— Змея откуда у неё?

Та не понимающе заморгала. Тогда бабка развернула руку и указала на вдавленный светлый отпечаток кобры по всему кругу руки с причудливо загнутым хвостиком и поднятой головой. «Вот!»

Мать удивлённо пожала плечами.

— Сами удивляемся, проявилась. Годочка три ей было. Вроде ничем не обжигали и не перевязывали, а вот, поди ж ты, такая бяка на руке девчонки. Неприятность, но куда деваться.

Бабка усмехнулась, но ничего невестке не сказала, просто спросила внучку тогда:

— Значит, собака напугала?

Девочка, не смея смотреть ей в глаза, мотнула головой. Врать не хорошо, но Люда врала. Потому, как сказать о том, что с ней происходило — не знала. Она ж, подняв подбородок девочки, посмотрела, словно посверлила, в её упрямые глаза и, погладив по голове, опять сказала непонятные слова:

— Не бойся. Тебя никто там никогда не поймает. За твоей спиной грозный сторож. Ты будешь до конца земных дней находиться под крылом Ангела.

«Откуда она может знать о крыле Ангела и моих путешествиях?» — мелькнуло тогда в голове, и девочка об этом забыла.

— Что ты такое ей шепчешь? — недовольно заворчала невестка, мама Люды.

Но бабка одёрнула её:

— Тебе это ни к чему знать, да ты и не поймёшь. У неё другая жизнь и другая роль в ней.

Пропустили мимо ушей, отмахнулись, в общем, никто не настоял на объяснении.

Это было всё давно, с тех пор прошло много лет. Люда выросла, уехала учиться в чужой город. Потихоньку, временем, сгладилась жизнь. Перестали приходить и мучить чудные сны, в которых слепил глаза не по-осеннему яркий свет сентябрьского солнца, упираясь лучиками в груди выстроенных шеренгой воинов, дробился на множество маленьких солнц в чешуйчатом панцире. Последние были ещё в школе: о пустыне, фараонах и жрецах. И вот сегодня она вскочила от дикого крика. Кричала птица. И это был не просто крик, она кричала голосом бабушки. Та умирала и просила приехать. Девушка ясно видела всё это. Она поклянётся, что даже была там, рядом с ней, и может описать, какая на ней сейчас сорочка. «Надо собираться, чего тянуть и с первым же трамваем ехать на вокзал». — Заторопилась она, снимая со шкафа дорожную сумку.

Люда не ошиблась, бабушка умирала. Об этом поведали первые же попавшиеся по дороге знакомые. От вокзала домой неслась на всех парах. Просто чувствовала, как что-то подгоняет. Не успела она забежать в комнату, как та, с трудом приподнявшись на локти, произнесла:

— Слава Богу, ты услышала меня. Я тебя устала ждать. Оставьте нас с внучкой, — указала она пальцем родне на дверь.

Те, возмущённо ворча, мол, без цирка не может, вышли, никак не понимая такой секретности. Денег и богатств за душой нет. С чего бы шушукаться…

За прикрытой дверью нависла тишина.

— Бабушка, не волнуйся…, - взяла её руки в свои, Люда. — Я тут и я тебя слушаю.

— Наклонись пониже, мне трудно говорить, — поманила та пальцем. — Все болезни нашего часа из-за того, что обогнали время. Болеем, болеем, а лечения нет…

— Хорошо. Так? — не стала она перечить.

— Слушай внимательно… Ты — шумерка.

Люда непроизвольно отшатнулась.

— В смысле?

Она тяжело вздохнула и недовольно проговорила:

— Народ такой древний, цивилизация.

Девушка в недоумении подняла брови.

— Бабушка, ты точно нормально себя чувствуешь, чтоб говорить?

— Для умирающей, да, — усмехнулась она. — Не дёргайся. Сядь.

— Тогда о чём мы говорим? — сделалась серьёзной она.

Та показала на свою подушку, мол, подними. Люда, взбив перья в ней, выполнила её просьбу. «Готово!» Она полежала минуту молча и спросила:

— Ты слышала, когда я тебя звала?

— Да, — кивнула смущённая девушка. Она действительно слышала, но боялась в том признаться даже себе. Сочтут за сумасшедшую.

Умирающая попросила:

— Прошу, постарайся не удивляться.

Люда дёрнула плечиком, мол, это уж как получится.

— Так, эта цивилизация, существовавшая на юго-востоке Месопотамии в 4–3 тысячилетиях до нашей эры, какое отношение имеет ко мне? Я учила это когда-то. Действительно, был народ, заселяющий Южную Месопотамию (междуречье Ефрата и Тигра на юге современного Ирака), на самой заре исторического периода. Об этом говорит нам учебник.

Бабушка кивнула.

— Так и есть — черноголовые, так они себя называли. Они были невысокие, коренастые, с большим носом, короткой шеей, безусы и длинноволосы. Мессопотамия это продолжение, но не начало. И то не шумеры, а земы, созданные ими для возобновления жизни на планете. Но оставим пока всё как есть.