Месть Атлантиды (СИ)

Королевы не плачут. Они ни в чем не показывают своих эмоций. Особенно − перед врагом, который только этого и ждет. Против кого же ты пытаешься играть... Он знает тебя настоящую. Он разобрал тебя на части в свое время, чтобы понять, что ты чувствуешь. Тяжело тебе будет его переиграть...

Кассий заметил ее состояние. И то, как дрогнули ее плечи, когда отголосок его душевной боли ударил ее. А она так ничего и не поняла!

Элика не замечала ничего вокруг. Пусть режет словами. Это ее долг - прийти на переговоры. Они изначально обречены на провал. Все, что ей остается - просто запомнить этот момент навсегда. Сохранить образ любимого агрессора в своем сердце, перед тем, как Поцелуй Смерти сотрет с лица земли Кассиопею с ее жестоким правителем...

Теплые ладони легли на ее плечи. Это не правильно! Глотая слезы, она закрыла глаза. Пусть. Ему осталось жить считанные меры масла.

—Элика... Моя мятежная девочка... Все можно остановить. Мы доказали все уже друг другу. Эта война убивает тебя. Ты даже в моих руках поначалу не страдала так, как сейчас. Все можно изменить. Просто давай спустимся с этого холма вместе с нотой окончательного перемирия. Я готов отдать тебе Кассиопею, если это успокоит твое сердце. Я не прошу взамен ничего. Я не могу ощущать день за днем, как ты страдаешь. Просто не могу. Нет в тебе тьмы холодного расчета. Нет жажды крови без причины. Твое сердце не из стали. Сколько еще людей должно погибнуть, чтобы ты сломалась под гнетом необоснованной вины?

— Ты беспокоился обо мне? — тихо спросила матриарх, уже не сопротивляясь теплым ладоням на своей коже, молчаливо позволяя этим касаниям плавить лед ее возведенных укреплений. — Не говори мне этого. Я видела вчера всю глубину твоего беспокойства. Те цепи, которые ты притащил с собой. И...и... Если бы только это!

Теплые ладони опалили жаром. В этот раз Элика смогла справиться со слезами, хотя уже понимала − их чувства открыты, словно на ладони. Шокирующая взаимосвязь путем обряда крови.

— Мне жаль, Эл. Если ты окажешься в моих руках, это будет малая часть того, что тебя ожидает. Я не могу закрыть глаза на весь тот ущерб, что ты причинила, пытаясь убежать от самой себя. Да и не нужно мне искать причин. Я всегда был честен с тобой. Я такой, какой есть, и изменить это не под силу даже богам.

— Не смей использовать богов в своих грязных желаниях, Касс.

— Это не имеет значения. Я просто даю тебе право выбора. Если мы заключим перемирие, я пойду на все, чтобы уберечь тебя от себя самого. Подумай, Эл. Я не просто так ставлю такое условие. Я отдаю себе отчет в том, насколько это будет нелегко. Но если ты не идешь мне навстречу - я не вижу смысла сдерживаться. Когда ты окажешься в моих руках, не жди большого великодушия. Я всегда был честен с тобой.

— Почему ты так настойчиво этого добиваешься? — сглотнула Элика. — Почему ты не можешь проявить уважение, как я к тебе, и подарить мне достойную смерть на поле боя? Почему тебе обязательно нужно превратить мою жизнь в ад?

— Потому, что это освободит тебя. И потому, что я люблю тебя. Ты и сама это знаешь.

— Неужели твоя любовь обязательно идет рука об руку с болью? Тебе мало? Ты отнял у меня слишком много. После прошедшей ночи перемирие между нами невозможно!

— Он был для тебя чем-то большим, чем я?

Матриарх не сразу поняла, о чем он говорит. Дарк. Что ж, он не стал щадить ее чувства. Он намеренно пытался ее добить своими словами. Методы белых шелков окончены.

— Он был для меня тем, кем никогда не стать тебе. Он был образчиком благородства и настоящих чувств, готовый жертвовать ради меня своими желаниями. Даже самыми извращенными, если б такие у него были.

— Не ври нам обоим, Эл. Я чувствую тебя, как никто.

— Мне жаль, Касс, но в мое сердце вошел иной мужчина. Хотя, какая теперь разница. Он мертв, а тебе даром не нужна моя ответная любовь.

Безмолвные небеса. Ни малейшего дуновения ветра. Не нужно никому из них сейчас потустороннего вмешательства. Последний бой. И иллюзорная попытка договориться.

— Я бы все отдал, чтобы знать, что ты хоть мало, но любила меня. Зная это, я готов встретить смерть.

— Не имеет значения, готов ты или нет. Зачем мы отрицаем очевидное? Твоей империи не выстоять. И живой тебе меня не взять. Ты и сам знаешь, что я не буду так жить.

— Мы не договоримся?

— Нет, Касс. Самое время попрощаться. Сегодня кого-то из нас уже не будет в живых. Может, даже обоих...

— Эл...

Объятия мужчины стали сильнее. И она впервые им не сопротивлялась. Ощущая покой, о котором не могла даже мечтать, в этих сильных руках, ласковое касание которых так жестоко расходилось с его словами! Может, он был прав во многом. Но нет в этом смыла. Никто из них не поступится своими принципами ради другого.