Павел Носов - Второй шанс

Впечатление провала в мое собственное прошлое только усиливали часовой на вышке и два бойца, разделывающие на мясо какую-то тушу во дворе, одетые в старинную форму ХБ цвета хаки с черными погонами, на которых выделялись желтые буква 'СА', кирзовых сапогах, пилотках со звездочкой, подпоясанные рыжими ремнями с подсумками. Значки на петлицах отсюда рассмотреть не получалось, далековато было. Вооружены солдатики были 74-ми веслами с черными пластиковыми прикладами. Точно в такой же форме и с таким же оружием семнадцать лет назад я бегал все полгода своей учебки, пока нас, перед отправкой на юг для отдачи чьих-то долгов, не переодели в 'афганку'. И караулка у нас была ну точно такая, как под копирку.

Сюда мы с охотником попали, протопав больше километра по развалинам, спотыкаясь и матерясь (я – точно), распугивая крыс и гадов ползучих. Слава Богу, никаких других местных обитателей нам по дороге не попалось. Причин свернуть с удобной степной дороги было несколько: во первых, чем ближе приближались к конечной точке нашего маршрута, тем ближе становилась опушка леса. А каких чудесатых тварей он может скрывать, мы убедились нынче утром, и встречи с ними не жаждали совершенно. Во вторых, прежде чем идти и разговаривать с обитателями заброшенной сюда неведомой силой воинской части, хотелось вначале хорошенько их рассмотреть. В том, что сюда попадают не только ангелы во плоти, готовые на все ради блага человечества, мне уже пришлось убедиться на собственной шкуре. Поэтому, разумные меры предосторожности я считал совершенно не лишними.

То, что у парней не все ладно и хорошо, было видно с первого взгляда. Целым был только внутренний периметр, ограждавший собственно караулку. На внешнем же, непосредственно на постах, проволочные заграждения были во многих местах порваны, или вовсе отсутствовали, две из трех видимых мне караульных вышек, когда-то установленных по границам маршрутов часовых, валялись на земле, а третья, та, которую мы рассмотрели в бинокли с крыши дома, стояла помятая и скособоченная. Два ряда кирпичных боксов для техники под скошенными назад крышами, крытыми шифером, покрашенными зеленой краской воротами, были, на вид, целыми. Сразу за ними начиналась уходящая в даль вереница поросших тропическим лесом невысоких холмов. Понятно было, что на сохранность техники солдатики плюнули, и охраняли только сами себя. И, как я заметил, не всегда успешно – на территории караульного городка выделялись два свежих могильных холма, с установленными в изголовьях крестами-табличками.

Пока лежал я, ситуацию оценивая и молодость вспоминая, из дома начальство тамошнее показалось. Прапорщик и сержант срочник на крыльцо вышли, одну сигарету на двоих закурили, и принялись помогать бойцам работающим советами ценными и указаниями отеческими. Правильно, так и надо, всегда солдат должен помнить во избежание расслабления не нужного, неприятностями чреватого, что око командирское не дремлет, тем более в такой, фронтирной обстановке. Блюдут, значит, люди военные дисциплину и уставы, не ударились в анархию губительную.

Ну, все что хотел, увидел я. Нормальные, вроде, товарищи, не бандиты безбашенные и не агрессоры НАТОвские. Черный флаг с черепом и костями на караулке не вывесили, людей, на крестах распятых или на кол посаженных, во дворе не видно. Надо знакомиться идти, а там война план покажет. Адара я оставить на месте пока решил, проинструктировав, что сначала сам схожу, договорюсь, а потом, если все нормально будет, сигналом оговоренным его вызову. А если нет, если что плохое случится, не должен он тут вендетту устраивать, а надлежит ему назад к людям, в доме оставленным, пробираться, и, исходя из реалий сложившихся, новые планы эвакуации разрабатывать. Карабин тоже ему оставил, объяснив вкратце, как пользоваться сим девайсом. Думаю, если что, уж одну-то заряженную обойму расстрелять сможет. Да и не хотелось солдатиков оружием огнестрельным, на виду оставленным, дразнить, на действия необдуманные провоцировать.

Привязал к концу копья тряпицу белую, в снаряжении нашем пакет индивидуальный перевязочный изображающую, и полез из развалин, кряхтя. До объекта метров восемьсот, поднял палку с флагом, и, помахивая ей, пошел. Заметил меня часовой на вышке, когда я уже метров триста отмахал. Заорал он, что конкретно, не слышно, правда, и народ засуетился. Бойцы, мясо разделывавшие, похватали автоматы, к проволоке до этого прислоненные, залегли резво, на прицел меня взяли. На вышке караульный тоже присел, оружие в мою сторону выставив, сержант в помещение метнулся, а прапор в окопчик нырнул, недалеко от крыльца вырытый. Затаились, ждут развития событий дальнейшего. А я не торопясь иду, в одной руке копье острием вверх поднятое, вторую тоже задрал, ладонь пустую показывая. Рассмотреть себя даю во всех ракурсах. Вышел на тропинку, для часового протоптанную, и по ней, огибая заграждения проволочные, пошел к калитке, в периметр караулки ведущей.