Александр Башибузук: Бастард

Девушка мигом метнулась за стойку и притащила кувшин вина и новые кружки. Уже оловянные. Для пущего сохранения хозяйской посуды.

Набулькал вина в кружки и опять толканул шотландца, получив в ответ только невнятное мычание.

— Ну и хрен с тобой. Слабый нынче скотт пошел… Мне больше достанется… — Вылил в себя полкружки и откинулся на спинку кресла.

Хмель не брал, уже второй день не брал. Ничем я не мог задавить в себе дикую, переполнявшую, бурлящую через край злость.

— Ну как же так! — Собрался запустить и этой кружкой в стену, но, поняв, что особого эффекта не получится, передумал.

Ну как же так?! И главное, зачем я перся в этот долбаный Арагон?

Проехал половину Франции!

Отправил на тот свет туеву хучу людей!

Перевалил эти чертовы Пиренеи, потеряв проводника и всех вьючных лошадей!

Месяц сидел в этой долбаной гостинице в центре долбаной Сарагосы, ожидая аудиенции у этого долбаного Хуана.

И что?

— А ничего! — заорал я сам себе и запустил в стену наполовину обглоданной костью.

Ровным счетом ничего. Культурно послали на хрен! Изысканно! Вежливо! Без объяснения причин!

И, млять, предложили должность при дворе! Должность королевского конюшего!

Млять! Конюшего! Мне! Арманьяку!

А затем всучили подачку в двести арагонских флоринов, чтобы не приставал.

— Кабальеро! Позвольте разделить с вами пару кувшинчиков вина и этого великолепного каплуна…

Поднял глаза, навел фокус и увидел перед собой высокого худого мужика лет тридцати пяти с длинным крючковатым носом, рубленым шрамом через все лицо и алмазной сережкой в правом ухе. Опрятно и дорого одетого, правда, в излишне кричащих расцветках и с явным переизбытком золота и драгоценных камней. А вот шпага у него оказалась боевая, абсолютно без украшений, с потертым и поцарапанным простым эфесом.

За его спиной переминалась служанка, держащая большой поднос, загруженный кувшинами и блюдами.

— Иоганн ван Гуутен, — представился незнакомец. — Мм… Шевалье. Да, шевалье.

Молча указал ему на место напротив.

С фламандцами… ну да, скорее всего, он фламандец… — я еще не пил. Интересно.

— Виконт де Лавардан, де Рокебрен. Бастард д’Арманьяк, — представился сам, продолжая разглядывать визитера.

Глаза колючие, холодные как две ледышки… Но морда умная. Рубака, однозначно. Вон как личико располосовали. Кого-то он мне напоминает. Вроде же не встречал его еще в своей новой жизни…

Иоганн Гуутен, поймав мой изучающий взгляд, улыбнулся.

— Мы не встречались, — уверенно сказал он, разрезая кинжалом каплуна, и, наколов на кончик лезвия половину птицы, положил мне на тарелку. Потом предложил: — Выпьем?

— Выпьем, — согласился я и показал на шотландца. — Мой эскудеро внезапно захотел спать…

— Это бывает. — хохотнул Иоганн. — Я предлагаю выпить за цель!

— У каждого цели разные! — возразил я ему.

— По содержанию — да, — согласился фламандец, — но по сути они все одинаковы.

— Интересно! — Стукнул своей кружкой о его. — Ну что же, давайте выпьем, а потом вы растолкуете смысл вашего выражения.

— С удовольствием! — Фламандец алчно влил в себя вино, замочив закрученные кверху усы. — Стремление к какой-либо цели, виконт, по сути своей является удовлетворением своих личных амбиций, и не более того.

— Тогда можно было выпить просто за личные амбиции.

— Так мы это сейчас и сделаем, — улыбнулся Гуутен и разлил вино по кружкам. — Я вижу, вы, виконт, находитесь в некотором расстройстве личных чувств. Не так ли?

— А что, заметно? — слегка удивился я.

А потом понял, что это заметно уже двое суток всей гостинице, да и, пожалуй, всему кварталу. Подумал и признался:

— Да. В некоторой степени… да.

— Обманутые ожидания?

— Именно так… Но это мое личное дело, шевалье.

— Я понимаю… — Фламандец примирительно улыбнулся. — Но есть лекарство, позволяющее забыть все невзгоды и примирить себя с самим собой.

— Вы лекарь, Иоганн? — поинтересовался я слегка язвительно.

Надо же, наконец наткнулся среди местной дворянской братии на настоящего философа. Сейчас заявит, что лекарство — вино, и предложит заказать мне еще…

— В некотором смысле, — кивнул фламандец. — Я помогаю людям найти новый смысл в жизни.

— Очень интересно. Ну так в чем лекарство?

— Война. Война очищает, война дает новые силы, война дает новый смысл жизни, — не обращая внимания на мою иронию, убежденно ответил фламандец. — Предлагаю выпить за войну.