Анатолий Минский - Демон против люфтваффе

"Какой же выбор?"

"У него — никакого. А у тебя есть".

Святоша приготовил сюрприз. Клянусь, он мне не понравится.

"Помнишь, у тебя в запасе вторая попытка?"

"Конечно!"

"Предложение очень простое. Отдай Ивану военные заслуги. Ему останется символическая десятка. А сам наработай новые во время второй попытки".

Я даже ручку управления отпустил. Почему‑то вспомнился разговор с Покрышкиным и его рассказ, как сбитых он переписывал на молодых лётчиков гвардейского полка. Дарил победы и тем самым благословлял приписки. Неужели и здесь такое возможно?

"А ты думал, мелкое мошенничество возможно только в авиации? — ангел прочёл мои мысли и нехорошо засмеялся. — Мы всемогущи и всеведущи, но в определённых пределах. Если всё сделать правильно, грешник Бутаков очистится и уйдёт к Благодати уже через десять лет, никто ничего не узнает".

"А Хартманн?"

"С ним приключилась странная история. Он попал в лагерь для военнопленных и подвергался таким издевательствам, что дух из преисподней не выдержал и покинул тело. Коммунистический экзорцизм в действии".

Неожиданно я решился и выдвинул условие. Хотя в данном положении это, наверно, выглядит несколько несвоевремённо, учитывая ситуацию.

"А какой второй шанс? Извини, конечно, но против СССР или Британии я воевать не стану".

"Надо же, окончательно очеловечился. Делишь грешников на своих и чужих. Успокойся, есть варианты. Нам сейчас особенно насолили Соединённые Штаты. Лётчик, сражающийся против США, тебя устроит?"

"Да!"

"Что в отношении передачи активов грешнику Бутакову? Нужен чёткий и однозначный ответ".

"Согласен. Ваня! Не поминай худым словом и ты…"

Гром взрыва докатился до аэродрома секунд через шесть после того, как два реактивных самолёта слились в смертельных объятиях. Обломки раскидало на несколько миль.

На похоронах британского эир — коммодора дюжие флайт — сержанты опустили в английскую землю гроб с фрагментами, которые условно решено было считать останками Уилла Ханта.

Тельма Бадер тихо шепнула мужу:

— Знаешь, после гибели Мардж он один раз ночевал в нашем доме. Пегги ему постелила в гостиной. Под утро Билл начал стонать, потом громко говорить, разбудил всех нас. Он с закрытыми глазами, не просыпаясь, спорил с каким‑то Иваном, поселившимся у него в голове. Они ругались, кому из них завтра управлять "Спитфайром"!

— Мало ли что человеку приснится, — заметил Даглас. — Однако ты зря никому не сказала. У Ханта действительно было полно тараканов в голове. Полечись он у психиатра, и не случилось бы трагедии. Бедный Адольф!

Тельма промолчала. Какие бы насекомые ни угнездились в голове погибшего эир — коммодора, его ненависть к Люфтваффе она разделяла полностью.

Обычный запах кабины — керосина, реактивного выхлопа, смазки, металла, а также кислородной маски с засохшим потом от предыдущих полётов. Рука плавно двигает РУД до отказа, турбина набирает обороты. Нос поднимается вверх, тело вжимает в сиденье. Тряска колёс по бетонке пропадает — мы в воздухе!

— Покажем им, хлопци, за ридну китайску отчизну!

— Так в Корею же летим, Петро!

— Одна хрень. За ридну корейску, мать её!

— Николаенко, отставить неуставные разговоры в эфире!

МиГ-15 кабрирует, резво набирая высоту. Я сижу тихо, стараясь не отвлекать нового напарника. Острой болью скребёт по душе отсутствие Ивана. За четырнадцать с лишним лет он стал частью меня. Ангелы не врут, но могут не договаривать. Белоклювый обещал скостить срок в преисподней до десятки. Никто не помешает сделать их такими, что и тысяча лет с обычными карами покажется благом. Эх, Ваня — Ваня, я безмерно виноват перед тобой.

Прислушиваюсь к разуму нового попутчика. Лейтенант Мошкин, какие у нас с тобой сложатся взаимоотношения?

Вдруг за плексигласом почудилось знакомое бородатое лицо, виденное очень и очень давно. Призрак улыбнулся и прошептал по арамейски, я разобрал по губам: "Сейчас ты ведаешь, что творишь".

Знаю! Главное — у меня есть крылья. И нет в мире цены, которую я счёл бы слишком высокой, чтобы получить их вновь.

Приложение. Некоторые упомянутые исторические личности

Подчёркиваю, что биографии лётчиков и руководителей авиационных ведомств различных стран существенно изменены в угоду авторского замысла, не стеснённого исторической реальностью. Поэтому не стоит соотносить персонажи книги с действительно существовавшими людьми.