Merlin - Разведрота Иванова, вся епталогия в одном томе

— Спешат у особиста часы — сказал, переводя стрелки, Вяземский. — Зря я по его часам свои поставил…

— А у меня секунда в секунду — похвастался Сидоров, внимательно глядевший на циферблат снятых с «Мессера» часов.

Людмила Константиновна покрутила ручки на рации и забормотала в микрофон:

— Третий, третий, я седьмой, как слышно? Чего? Ну так поменяй батарейку! Ладно, тогда беги сюда, я тебе так радиограмму продиктую…

Прибежавший через минуту связист из штаба был не один, вместе с ним в расположение пришел и капитан-особист. Иванов продиктовал радистке разведданные, та передала их штабному радисту, и особист, прочитав радиограмму и выставив свои часы уже по часам Сидорова, отдал новый приказ:

— За досрочное и качественное выполнение приказа командования приказываю: идите и узнайте, какими силами собираются наступать фашисты. Ах да — он повернулся к штабному радисту — передавай приказ…

— Растет наш особист — прокомментировал приказ, зачитанный личному составу Ивановым после того, как особист покинул расположение, Вяземский. — Первый раз разумный приказ отдал.

— Приказ-то разумный, да как его выполнить? — отозвался Силоров.

— А давайте перекусим, а в процессе тщательного пережевывания пищи и помозгуем — ответил Моисей Лазаревич. — Хабиббулин так замечательно этого трофейного барана поджарил, аж слюнки текут.

— Какого барана? — удивилась сержант Синеок, — я тут только борова на вертеле вижу…

— Товарищ сержант, я не спрашиваю, как этого барана звали при жизни — насупившись, ответил Лазаревич, — так что отрезайте шесть кусков, а остальное в госпиталь отправим.

— Семь кусков отрезайте — раздался до слез знакомый голос Петрова — мне что, решили кусок зажать?

— Уже поправился? — радостно-удивленно повернулись на голос товарища разведчики — Тебе же печень штыком проткнули!

— Не печень проткнули, а только кожу на боку порезали. Правда сильно, поначалу в госпитале хотели двенадцать швов наложить, но и семи хватило, так что эскулапы меня быстренько залатали. Хотели, правда, по крайней мере до вечера в госпитале подержать, но я как чуял, что что-то интересное наклевывается, вот и уговорил главврача пораньше выписать. Да и запах от расположения вкусный аж до госпиталя достает. А мне раненых объедать в таком разе неудобно, так что принимайте и кормите.

— Это, как я понимаю, Петров явился не запылился? К выдаче боевого приказа опаздываем?

Петров вопросительно взглянул на сослуживцев.

— Людмила Константиновна, училка по физике… то есть тьфу, ротный радист — прошептал Вяземский.

— Извините, Людмила Константиновна, я там двух раненых старушек до госпиталя через дорогу переводил…

— На первый раз прощаю, садись за стол. Но учти!

— Уже учитываю, Людмила Константиновна! Я так мыслю — продолжил Петров, ловко отрезая серебряным ножом тонкие пласты неназываемого окорока — германец в наступление широким фронтом не пойдет, дальше дорога только через мост есть. Поэтому немцам удобнее войска свои у Узловой и сосредоточить, так что надо просто снова туда сходить, поглядеть на это сосредоточение и капитану все рассказать.

— Узловая большая, пока станцию из конца в конец пройдешь, немцы нас три раза арестовать успеют. А граф, падла такая, немецкий мундир на сметану сменял!

— Да, в дырявом летном мундире твоя арийская рожа ни у кого подозрения не вызвала бы — сварливо отозвался Вяземский.

— Тише, мальчики, не спорьте на посторонние темы. У нас есть простая задача, а как ее решить, нам расскажет… — она внимательно поглядела на притихших бойцов — нам расскажет… Петров. К доске!

— Я учил…

— Садись… ну, кто сможет рассказать, как решить эту задачу? Можно с места.

Вяземский тяжело вздохнул, снисходительно поглядел на сослуживцев:

— На станции Узловая, в соответствии с правилами обустройства железнодорожных станций, введенных Постановлением Министерства путей сообщения от восемнадцатого июля тысяча восемьсот шестьдесят третьего года установлена водонапорная башня. С которой всю станцию и ее окрестности должны быть видны как на ладони. И забраться на башню нетрудно…

— Садись, пять!

— … но вот обратно со станции выбраться после этого будет очень сложно. Нас на башне тоже будет видно со всей станции и ее окрестности. Так что узнать-то мы все узнаем, а как донести узнанное до штаба?

— Элементарно, Ватсон… кто сказал?

— Конан Дойль! — хором откликнулся личный состав роты.