Александр Филичкин: Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной

Спустя всего несколько дней после его триумфа все круто изменилось. Счастливая мирная жизнь внезапно закончилась, и началась Великая Отечественная война.

22 июня 1941 года, в 4 утра, без объявления войны фашистская Германия и ее многочисленные союзники напали на Советский Союз. Уже в 4 часа 6 минут начальник штаба Черноморского флота контр-адмирал Иван Дмитриевич Елисеев принял ответственность на себя. Он поднял трубку телефона и отдал команду:

— Открыть огонь по немецким самолетам, которые вторглись в воздушное пространство страны. — Своим своевременным приказом он навечно вошел в нашу историю. Это был самый первый вооруженный отпор, данный нацистам, напавшим на СССР.

Еще через десять минут это распоряжение достигло части, где служил Григорий. Дежурный офицер принял телефонограмму, включил рубильник, и над степью прогремел надрывный сигнал тревоги. Спящие солдаты вскочили с железных коек и бросились по местам, назначенным штатным расписанием. Григорий тоже выхватил свою винтовку из пирамиды и помчался к пункту сбора. Только здесь солдаты охраны узнали, что началась война. Парень встал в строй и посмотрел на аэродром. То, что он увидел, сильно напоминало потревоженный муравейник во время наводнения.

Застегивая на ходу шлемофоны, целеустремленные летчики торопливо бежали к самолетам. Сосредоточенные механики и оружейные техники уже суетились вокруг боевых машин. Тщательно проверяли двигатели и сноровисто грузили боезапас. Очень скоро все воздушные аппараты взревели мощными двигателями и начали один за другим выкатываться на взлетную полосу. Они по очереди становились в начале рулевой дорожки. Давали полный газ и начинали стремительный разбег. Быстро набирали нужную скорость и поднимались в воздух. Разворачивались над полем и уходили в сторону Черного моря.

Лейтенант охраны дал команду, и бойцы разбежалась по местам. Григорий тоже помчался к своему участку. Быстро добрался до недавно вырытого одноместного окопа. Прыгнул на дно и посмотрел вперед. Совершенно темная степь была так же тиха и безжизненна, как и всегда. Ни одного, даже самого крохотного, огонька не было видно на многие километры вокруг. Зато за спиной грозно ревели моторы взлетающих самолетов. Меж тем с каждой минутой шум на аэродроме становился все тише и, наконец, смолк совсем.

«Все машины уже в воздухе, — облегченно подумал Григорий. — Сейчас они перехватят немцев и зададут им жару». Затем он устроился поудобнее, и потянулись томительные минуты напряженного ожидания. Хотя, чего он конкретно опасался, парень и сам не знал. В глубине души он все еще надеялся, что это просто очередные ночные учения. Так уже бывало, и к тому же не раз. Но несмотря на эти расхолаживающие мысли, он продолжал внимательно следить за окрестностями. Кто его знает, что может произойти в следующий момент. То ли появится разводящий и объявит отбой, то ли начнется атака немецких диверсантов.

Время шло, а ни того, ни другого так и не произошло. Вызванное тревогой сильное напряжение стало понемногу спадать. Небо над степью быстро светлело, и раскинувшаяся вокруг равнина стала просматриваться все лучше. Она по-прежнему была совершенно пуста. Спустя полчаса в воздухе послышался отдаленный гул моторов.

— Наши возвращаются, — облегченно вздохнул Григорий. — Значит, все-таки учения. Начальство проверило готовность к вылету. Пилоты сделали круг над степью и назад. Нечего зря бензин жечь.

Он поднял голову и посмотрел на приближающиеся самолеты. Как и положено, они шли плотным сомкнутым строем и держали направление точно на аэродром. «Сейчас сделают круг и начнут садиться», — прикинул боец. Однако в следующий миг он понял, что не узнает силуэты машин. Парень присмотрелся и осознал, что это вовсе не те аэропланы, что совсем недавно взлетели с аэродрома.

То были хорошо знакомые советские истребители, а сейчас к базе летели аппараты трех совершенно непривычных типов. Судя по массивным обводам, в основном это были штурмовики и небольшие бомбардировщики. У некоторых из них Григорий рассмотрел странным образом изогнутые крылья типа «перевернутая чайка» и неубранные шасси, закрытые полукруглыми обтекателями. Посадочные стойки выглядели словно тонкие ноги, обутые в огромные башмаки.

Группа тяжелых самолетов начала вытягиваться в линию, а затем головные машины стали забирать влево и продолжали поворот до тех пор, пока над полем не образовался хоровод аппаратов, плотно идущих друг за другом. Прикрывавшие их истребители по-прежнему продолжали оставаться с внешней стороны круга. Только теперь Григорий рассмотрел тевтонские черно-белые кресты, нанесенные на крылья и фюзеляжи. Потрясенно охнул и пробормотал: