Руслан Ароматов - Объектный подход. (Дилогия)

— Может и лучше, — сказал я с платформы.

Двери закрылись.

Сегодня пробовали взаимодействие костюма и шлема. Паша почему–то нервничал:

— Так, ты давай за комп, будешь отслеживать всю отладочную информацию, — это мне, — а ты давай на свои приборы, — это уже Сашке.

Вчера он закончил черновик программы управления костюмом, а у меня была готова утилитка по управлению главными функциями шлема. В том числе он должен был видеть костюм. Но все основные режимы управлялись с консоли. Трехмерное управление изнутри тоже отсутствовало.

Передо мной на мониторе выводилась вся служебная информация. Когда Паша оделся, я запустил тест его железа.

— Как там, нормально тест идет? — Пашин голос раздавался из–под непрозрачного забрала.

— Нормально, кроме, конечно, тех функций, на которых пока заглушки стоят. Так, я запускаю первый режим по плану.

Первым шел тест псевдомышц костюма. Они должны были последовательно сокращаться в определенном порядке и возвращать ноль на консоль при успехе, либо код ошибки. Но Паша не зря считался нашим лучшим программистом — ошибок не было.

Потом пробовали более сложные варианты, типа легкого массажа в виде, который мы себе сами представляли. Конечно, Саша помогала, так что на вид получилось, кажется, неплохо. Все работало на удивление стабильно. Оставалось написать такое управление, чтобы медики потом смогли сами программировать костюм.

После начали тестировать шлем. Тут, правда, все оказалось сложнее. Большинство режимов требовали многодневных исследований и наблюдений, причем за разными больными. Поэтому здесь мы могли только написать программу управления для врачей, не более.

Но кое–что оказалось возможным проверить прямо сейчас. В документации говорилось, что при определенных параметрах излучения пациенты могли засыпать, испытывать дискомфорт, страх или, наоборот, приятные ощущения. Так же можно было стимулировать или тормозить деятельность мозга. Или, например, вводить в состояние типа медитации, когда глушится большинство сигналов от организма, но мозг при этом остается активным. Там же указывались и примерные величины этих значений, но только при линейном, а не объемном воздействии. В программе я их пока определил просто как «отрицательные эмоции», «положительные эмоции», «сон», «активность», «тормоз» и «медитация».

Сначала попробовали просто эмоции. Я выбрал пункт отрицательных эмоций. Внешне абсолютно ничего не изменилось.

— Ну, как ты там, в общем и целом? — Спросил я у Паши.

— Блин, непонятно, но хреново. Выключай быстрее, — я выключил.

— Так, мозговая активность резко увеличилась, выброс адреналина… незначительный, правда…, — Саша читала записи показаний своих приборов. — Ну, это вы не поймете… В общем, похоже на какие–то эмоции, вероятнее — отрицательные. Либо страх, либо злость, а может и то, и другое.

— Да, точно. Честно говоря, страх помню. Весьма неприятно, а вот злости не помню, может, просто не заметил, — Паша поднял забрало шлема, и я увидел капли пота у него на лице. — Ну вы садисты.

— Ладно, поехали дальше. Запоминай свои ощущения лучше.

Я включил «положительные эмоции».

— Ну как? — Спросил я через пару минут.

— Знаешь, снова непонятно, но ничего неприятного не чувствую. Скорее, наоборот. А если напряженность поля поднять? — в его голосе появились просительные нотки.

— Не фиг. Обойдешься. Выше не рискну. Хоть запас еще есть. Нам, главное, принцип проверить. Надеюсь, мы не делаем новый наркотик. Слышишь, ты, испытатель, мы теперь за тобой следить будем, чтобы сам не полез в шлем. На всякий случай. Сашка, что там у нас?

— Да все нормально. Активность почти та же, только пиков меньше гораздо. Ничего опасного нет.

— Хорошо. Работаем дальше, — и я включил «сон».

— Э–э, давай еще этот режим погоняем немножко, — попросил Паша. И зевнул. — А что там по плану дальше?

— Не отвлекайся, следи за ощущениями, — я вопросительно посмотрел на Сашу. Она мне слегка кивнула.

— А–а, кажется, понял, — как–то неуверенно произнес Паша. И уснул.

— Слушай, он там спать уже должен по моим приборам, — сказала Сашка.

— Ты угадала, он действительно спит. Ну что, будим?

— Попробуй.

Я врубил режим «активность». Похоже, конфигурация поля изменяется мгновенно. «Надо бы сделать плавные переходы между режимами», — подумал я, когда Паша попытался резко вскочить с кресла, но я успел его удержать.

— С добрым утром! Пока все работает — зашибись, — мне было приятно осознавать, что и у меня что–то получилось.