Сергей Мех - Вставай! Страна огромная!

— Да вот, то Бога вспоминаете, то молитвы всякие, — в голосе не было подозрительности, только любопытство.

— Ох-хо-хо, с кем мне, за мою долгую жизнь, только не приходилось общаться. И со священниками, и с заключенными, и еще бог знает с кем. А человек я очень восприимчивый. Вот с Нечитайло два часа пообщался, завтра глядишь, по украински забалакаю. — и добавил, отсекая дальнейшие разглагольствования. — Ладно, об этом позже, когда время будет. Вот только буде ли у нас еще спокойное время? Вот в чем вопрос? — и сержанту, — Николай Спиридонович?

— Здесь!

— Сверим часы.

Часы показывали половину третьего утра. До времени «Ч» оставалось совсем чуть-чуть. Да что там, времени совсем не оставалось, но выкроить минутку на то, чтобы заморить червячка, его хватало, с избытком. На мое предложение перекусить, чем бог послал, народ откликнулся с энтузиазмом. Только сержант смотрел с укоризною, дескать, на посту не положено. Но я его успокоил тем, что сказал:

— Впереди война, Николай Спиридонович! И сколько она продлится, никто не знает. А на войне, каждый день на посту. Так что, теперь, всю войну голодным проходить?

Озадаченный такой отповедью сержант обреченно махнул рукой, мол делайте что хотите. Но, тем не менее, от предложенного угощения не отказался. А так как, согласно устава, иметь съестное с собой, им было не положен, то и угощать пришлось мне. Благо что позаботился об этом заранее. Прихватив с собой, на боевой выход, обезличенные продукты. Которые, в случае необходимости, и самому можно съесть, а придется, вот как сейчас, то и предков угостить. Причем без опасения быть раскрытым. Круг «краковской» колбасы, шмат соленого сала и буханка «Бородинского» хлеба. Умяли за милую душу!

А вот давать свою фляжку я поостерегся, напился из предложенной ими. И сразу похвалил себя за сообразительность. Поскольку их посуда, в корне отличалась от моей. Хотя бы уже тем, что была стеклянная, а не жестяная, как я привык. По этой же причине пришлось и сигареты, вернее папиросы, стрелять у сержанта. Хотя это лучше, чем горлодер, по недоразумению именуемый махоркой. Которая имелась в наличии у Муркина. Узбек, или туркмен, я так и не смог разобраться в его национальности, курительных принадлежностей не имел. Что и не удивительно, даже в мое время, а мне доводилось бывать в Средней Азии, те же узбеки, всегда табаку предпочитали наркотическую смесь, которую, к тому же не курили, наподобие марихуаны, а сосали.

— Может и он также? Ну извини, дорогой, бананов у меня нема!

Сержант же, воспользовавшись моим благодушным настроением, попытался, под шумок, урвать свои три копейки. То есть выведать откуда у меня столь необычное снаряжение. А больше всего его, как военного человека, заинтересовал автомат и прибор ночного видения, который я так и не снял с головы. Хотя и необычность маскировочного костюма тоже отметил. Благо, что все остальное, могущее вызвать его интерес, было надежно укрыто от любопытных глаз, бесформенными складками, пресловутого маскхалата.

Пришлось отбрехиваться, что снаряжение секретное. Используется только в ОСНАЗЕ. Что «ночник», представляет собой оптический прибор для НАБЛЮДЕНИЯ, правда с оговоркой, что оное может осуществляться как днем, так и ночью. Оружие нового образца, предназначенное больше для наблюдения, кивок на прицел, но при необходимости может использоваться, также, и для уничтожения. Для того, чтобы увести разговор от нежелательной темы, а также ссылаясь на лимит времени, которое уже откровенно прижимало, предложил выдвигаться на позиции. Предварительно оговорив способы взаимодействия и условные сигналы.

Отойдя на довольно приличное расстояние, используя возможности прибора ночного видения, сначала выбрал, а затем стал устраивать огневую позицию, не пренебрегая при этом маскировкой. Хотя возможности костюма и позволяли затеряться хоть в чистом поле, но все равно, мелочами пренебрегать не следует.

— Ведь известно, что дьявол, он ведь именно в мелочах!

Устроился с удобствами и затих, только изредка поглядывая на часы.

Стрелки на часах двигались словно сонные мухи, оправдывая тем самым состоятельность теории относительности, согласно которой, если верить автору, то «если присесть голым задом на горячую плиту на минутку, и эта минута покажется часом. А если провести час с симпатичной приятной девушкой — и этот час покажется одной минутой». А также присказку, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Но, слава Богу, все рано или поздно заканчивается. Закончилось и мое, томительное, ожидание. На противоположном берегу началось нездоровое шевеление. Если бы все мое внимание не было сосредоточено на конкретной точке, в качестве каковой я выбрал пограничный столб, то просто-напросто мог не успеть за стремительно развивающимися событиями. Настолько неожиданно, из прибрежных кустов порскнули группки людей, несущих что-то темное, которое при подробном рассмотрении оказались надувными лодками. Таких групп оказалось, как я и предполагал, четыре. Примерно по десятку человек в каждой. Я не успел и глазом моргнуть, как лодки оказались в воде, и в них, споро стали загружаться вооруженные люди.