Евгений Белогорский - Операция «Клипер» (В июле сорок пятого)

— В истории мировых войн есть война под названием Вторая Балканская, случившаяся в начале этого века. Тогда, едва заключив мир с Турцией, бывшие союзники по антитурецкой коалиции Румыния, Сербия и Греция объявили войну Болгарии, получившей, по их мнению, слишком много территориальных приобретений. Нынешнее наше положение, в какой-то мере, можно сравнить с этой войной. Нам ещё до конца не ясны мотивы, которые двигают Черчиллем, но то, что он предал и растоптал идеалы нашего боевого союзничества с Западом — это неоспоримый факт, существование которого приходиться признать.

— А нельзя ли избежать этого кровопролития, товарищ Сталин. Например, по дипломатическим каналам намекнуть англичанам, что нам известно об их планах и тем самым удержать их от непоправимого шага, — неожиданно предложил Рокоссовский, чем вызвал горькую улыбку на лице генералиссимуса.

— Намекнуть, конечно, можно, товарищ Рокоссовский и даже нужно. Нам очень важны и дороги жизни наших солдат, тем более, когда мир уже наступил и пора восстанавливать то, что разрушил Гитлер и его приспешники. Однако боюсь, что дело зашло слишком далеко. Черчилль хитрый и опытный политик и затевая всю эту дьявольскую игру, он обратился за помощью к сильным мира сего. По сообщениям наших разведчиков, он уже получил одобрение своих чудовищных планов не только у представителей британского капитала, но и по ту сторону океана. По последним сведениям, поддержавшие его воротилы американского бизнеса, намерены действовать без одобрения президента Трумэна. Образовалась преступная смычка власти и денег, представители которой, к огромному сожалению, понимают только один язык, язык силы. Только хороший удар сможет отрезвить их затуманенное наживой сознание и заставит отказаться от своих преступных намерений, — произнес Сталин, коснулся своей трубкой погона Рокоссовского и, тягостно вздохнув, направился к креслу председательствующего.

Сидевшие за столом полководцы отчетливо видели, как прогибались его плечи под тяжестью нового, ужасного груза, незримо легшего на плечи пожилого человека, одетого в маршальский мундир. Как был утомителен для Верховного каждый его шаг к креслу председательствующего, с каким трудом он отставлял его в сторону, чтобы сесть. Но когда он повернулся к ним лицом, перед ними вновь был опытный и уверенный в своих силах вождь, под чьим мудрым руководством была одержана победа над заклятым врагом.

— Очень надеюсь на то, что все военные действия будут сведены к небольшому военному конфликту на, разделяющей наши и союзные войска, границе. Я в этом полностью убежден, — утверждающим тоном заговорил Сталин, настраивая своих полководцев на деловой лад после минорных рассуждений.

— Каким бы прекрасным дипломатом и оратором не был бы Черчилль, он вряд ли сможет убедить англичан в необходимости большой войны с нами. Небольшой конфликт он ещё как-то сможет объяснить простому народу, но вот обосновать начало новой полномасштабной войны у него вряд ли получиться. Такое объяснить просто невозможно, если только не представить нас в роли агрессоров. Поэтому нашим войскам разрешается отвечать удар на удар, сбивать любые самолеты, атакующие расположение наших войск, но на продвижение вглубь Германии приказа никому нет. Постарайтесь, как можно лучше довести это до сознания своих солдат и командиров. Я прекрасно понимаю то негодование и ярость, которую будут испытывать наши солдаты от этого подлого и коварного нападения, но они должны удержать себя в руках и не поддаваться на провокации, — Сталин строго посмотрел на военных, и те разом подобрались.

— Сейчас нам не нужно прорывать оборону и совершать стремительные рейды по тылам противника с целью его окружения. Наша нынешняя задача нанести по немецко-фашистскому охвостью мощный сокрушительный удар. Разгромить во встречном бою их в пух и прах, перемолоть их оставшуюся живую силу так, чтобы раз и навсегда отбить охоту воевать с нами. Чтобы у солдат и офицеров вермахта пропало всяческое желание быть пушечным мясом, какой бы прекрасной и великой идеей их не соблазняли.

Сокрушительный разгром немецких дивизий также должен отрезвить тайных союзников Черчилля. Заставить их одуматься, понять всю опасность и бесперспективность его планов и отказать в поддержке этой британской авантюры. Одновременно с этим, срыв операции «Клипер» основательно подорвет репутацию Черчилля как политического деятеля, не только в самой Англии, но и за её пределами. Ему будет крайне затруднительно продолжать вести, направленные против нас, свои закулисные игры.