Стивен Моффат - На краю зрения

Я бреюсь перед зеркалом. Я хочу, чтобы ты представила меня за этим делом.

Вообрази себе это.

Это позволит тебе удержать всё вместе, если ты будешь всё представлять.

КЭТИ пишет:

Удержать что?

ТОМ пишет:

Представь, как я там стою и бреюсь как обычно.

За окном прекрасный день.

Солнечный свет льётся внутрь, птички щебечут, Бог на своих небесах, я — в своей пижаме.

Я, вероятно, посвистывал.

А потом — это что-то настолько незначительное, что мне хочется засмеяться — я уронил кисточку для бритья.

Никогда бы не подумал, что весь мир может измениться просто потому, что ты уронил помазок, но, оглядываясь назад, это было последним мгновением моей обыкновенной жизни.

Стук о плитку, и через секунду всё уже было по-другому.

Потому что когда я наклонился подобрать кисточку, я заметил что-то в зеркале.

Хотя нет, не что-то — лучше быть точнее.

Я увидел человека.

Маленького, складного, абсолютно лысого человека, стоявшего прямо позади меня и проявившегося в зеркале, пока я наклонялся.

То есть он стоял прямо за мной, Кэти — его лицо, должно быть, находилось в нескольких дюймах от моей лопатки, я должен был чувствовать его дыхание на моей спине.

КЭТИ пишет:

О боже, Том! Кто это был, как он там оказался?

ТОМ пишет:

Почти дошёл до этого.

Наши глаза встретились на долю секунды.

Он выглядел сконфуженным и испуганным и, думаю, я тоже не отставал.

И так мы стояли, в эту бесконечно долгую секунду, уставившись друг на друга.

Когда я говорю, что он был маленький, я не имею в виду, что он просто был невысокого роста — я хочу сказать, что он был каким-то миниатюрным.

Как уменьшенный человек, размером в две трети; аккуратный, бледный и какой-то — я хочу сказать блестящий.

Как если бы он был настолько чистым, что искрился.

Из тех людей — не знаю, важно ли это? — которых ты видишь, и понимаешь, что у них ужасно маленькие руки.

Меня всегда смущали люди, с очень маленькими руками.

И он действительно БЫЛ ТАМ, Кэти.

Я это не выдумал, это не было иллюзией — одно полностью реальное мгновенье он действительно, физически, был ТАМ.

Что произошло дальше трудно описать, даже вспомнить трудно, потому что он как бы — ну не знаю — отошёл.

Просто снова ускользнул от взгляда позади меня. Но это было так гладко и быстро, что он, казалось, просто перестал существовать.

А я стоял там, пена для бритья капала с подбородка, по шее бежали мурашки, в ушах отдавалось мое дыхание.

Знаешь, ведь как бывает, когда что-то эдакое случается, и ты какое-то время пытаешься убедить себя, что всё это просто почудилось? Световой обман, уверял я себя.

Сон наяву.

А затем я осознал что-то, из-за чего мне стало не по себе.

Мое дыхание раздавалось в ушах, как я уже говорил, — но я неожиданно осознал, что затаил дыхание с тех пор, как увидел человека в зеркале.

Я не осмеливался дышать с того самого момента — так кто же тогда дышал так близко от моего уха…

Я обернулся так быстро, как только мог. Никого.

Я обернулся в другую сторону.

Никого.

Но каждый раз что-то мелькало на краю зрения, как движение настолько быстрое, что его невозможно заметить.

Я поворачивался снова и снова.

Каждый раз — ничего.

Каждый раз — проблеск.

Оно было странным, это мелькание, потому что оно не казалось чем-то новым.

Помнишь наш медовый месяц, четвертую ночь в том отеле, когда ты сказала, что звук водопада не дает тебе заснуть?

КЭТИ пишет:

Ты сказал, что водопад там был всё время.

ТОМ пишет:

И ты сказала, «да, но я ЗАМЕТИЛА его только сейчас».

То же самое было и с мельканием.

Как будто оно всегда было там, но только сейчас я начал его замечать — мельчайший проблеск кого-то, постоянно растворявшийся мгновением раньше, чем я мог его рассмотреть.

У тебя когда-нибудь было такое? Я думаю, у нас у всех было.

Но для меня, это было внезапной, страшной истиной.

Дыхание восстанавливалось, стихало, пока я почти не перестал различать его — будто это создание, кто бы это ни стоял вне моей видимости, успокаивалось и приходило в себя.

Я снова застыл.

Был так напуган, Кэти — я даже не могу это описать.

В конце концов, я заговорил — но все, что я додумался сказать, было: «Я видел тебя».

Повисла долгая пауза.

А потом мягкий, похожий на женский голос, практически фальцет, и так ужасно близко, что дыхание увлажнило мою шею: «Этого не случится снова».

Кэти, у меня было чувство, будто весь мир вертится вокруг меня.