Роланд Топор - Жилец

Трелковский пытался определить для себя, была ли она симпатичной, но так и не пришел к какому-либо выводу. Однако вскоре он заметил, что девушка снова зашевелилась и стала то вытягивать обе ноги, то обратно поджимать их к груди, как при плавании, и при этом постепенно приближаться к тому месту, где сидел он сам. Слишком оглушенный выпитым вином и усиливающейся головной болью, он был не способен пошевелиться и лишь изумленно наблюдал за ее телодвижениями.

Изредка он ухватывал разрозненные отрывки продолжавшегося разговора, которые доносились до него, словно откуда-то издалека.

- О, нет, вы неправы... море... влажность... более умеренный климат.

- Прошу прощения... кислород... два года назад... с друзьями...

- Быки... коровы... рыбалка... болезнь... смерть...

- Давайте сменим тему...

Девушка опустила голову Трелковскому на колени и так замерла, а он почти автоматически принялся накручивать локоны ее волос себе на палец.

"Почему я? - подумал он. - Судьба так неожиданно улыбнулась мне, но вместо того, чтобы пользоваться случаем, я мучаюсь от головной боли. Ну, что я за идиот..." Видимо, потеряв с ним терпение, девушка наконец ухватила ладонь Трелковского и положила ее себе на левую грудь.

"И что дальше?" - подумал он и в тот же момент решил, что самое разумное с его стороны будет не шевелиться вовсе.

Почувствовав тщетность всех своих предыдущих попыток, девушка пододвинулась чуть дальше вперед и опустилась затылком ему на грудь. После этого она стала легонько тереться головой, явно в надежде возбудить его, а когда он и после этого продолжал сидеть, словно каменный, через брючину ущипнула его за бедро. Трелковский же с надменным равнодушием позволял ласкать себя, храня на губах высокомерную ухмылку. Чего хотела эта маленькая дурочка? Соблазнить его? Но почему из всех она выбрала именно его?

Он резко дернулся и поднялся, чуть ли не гневно откинув голову девушки. Наконец он все понял. Ее интересовала его квартира. Теперь он узнал ее - это была Люсиль. Она пришла с Альбертом, который сказал ему, что та недавно развелась, но квартира осталась за мужем. Вот оно что - за ним ухаживали всего лишь ради его собственной: квартиры!

Трелковский громко рассмеялся. Чтобы слышать друг друга на фоне всеобщего гомона, спорщики были вынуждены повысить голос. Девушка на кровати принялась всхлипывать. Именно в этот момент кто-то постучал в дверь.

Мгновенно протрезвев, Трелковский пошел открывать.

На лестничной площадке стоял мужчина - высокий, очень тощий, и невероятно бледный. На нем был длинный темно-красный банный халат.

- Месье..? - пробормотал Трелковский.

- Месье, вы слишком шумите, - угрожающим тоном проговорил мужчина. Уже второй час ночи, а вы подняли невообразимый шум.

- Но, месье, - проговорил Трелковский, - у меня собралось всего лишь несколько друзей... И разговариваем мы совсем тихо...

- Тихо? - возмутился мужчина, и голос его соответственно повысился. - Я живу прямо над вами и могу различить буквально каждое сказанное вами слово. Перетаскиваете туда-сюда стулья, без конца ходите, топаете каблуками. Это невыносимо. Прекратится это когда-нибудь или нет?

Теперь он уже почти кричал, и Трелковский хотел было уже сказать ему, что это он скоро разбудит весь дом, но потом смекнул, что незваный гость, скорее всего, именно к этому и стремился: привлечь всеобщее внимание к непотребному поведению нового жильца.

На лестничном пролете, ведущем на четвертый этаж, уже стояла какая-то старуха, плотно завернутая в ночной халат и всем телом подавшаяся вперед в попытке увидеть сцену у распахнутых дверей.

- Послушайте, месье, - поспешно проговорил Трелковский. - Искренне прошу простить меня, если мы разбудили вас. Мне и в самом деле очень неловко. Уверяю вас, что мы будем более...

Однако тот, похоже, уже основательно распалился.

- Что это за дела - будить человека во втором часу ночи? Как вы можете себя так вести?

- Мы постараемся больше не шуметь, - повторил Трелковский, также чуть повышая тон, - но вам бы следовало...

- Никогда не видел ничего подобного! Надо же, поднять такой шум! Вам что, совершенно наплевать на соседей? Конечно, очень хорошо вот так веселиться, но кое-кому завтра идти на работу!

- Завтра воскресенье, и я совершенно не понимаю, почему я не могу в субботу вечером пригласить к себе нескольких друзей.

- Даже в субботу вечером, месье, нельзя позволять себе устраивать такой бедлам!

- Хорошо, - снова пробормотал Трелковский, - мы будем вести себя тише. - После чего захлопнул дверь.