Лазарь Лагин - Остров Разочарования (Рисунки И. Малюкова)

— Слушай меня спокойно, Розенкранц, и не бойся! Беги скорее в Новый Вифлеем и скажи всем, кто тебе встретится, всем, кроме старейшин, мистера Егорычева и его белого друга, что я только что вознесся молитвами к господу, и господь внял моим молитвам. Господь изрыгает на мятежный Новый Вифлеем огонь великий, гром и смерть, дабы проучить непокорных и утвердить в вере праведных и законопослушных христиан… Беги же, беги, пока не поздно!.. Да выключите вы, пожалуйста, это проклятое радио! От него уже лопается голова! — крикнул он, быстро отползая назад, в крайний угол.

— Кумахер, выключите радио! — приказал барон вполголоса, и фельдфебель, вместо того чтобы выключить его сразу, стал двигать рычажок.

Кумахер уже почти ничего не соображал. Стрелка быстро двигалась по шкале, и вдруг… и вдруг на всю пещеру загремела наигрываемая на губной гармонике:

Я танцую, ой-ра, ой-ра! Я танцую, ой-ра, ой-ра!

— Нечего сказать, подходящий мотивчик для теперешней обстановки! — вздохнул Фламмери, обессилевший от волнений и ползания. — Как на заказ!.. Вы с ума сошли?! Боже, барон сошел с ума!.. — крикнул он тотчас же, увидев, что Фремденгут стремительно вскочил на ноги и бросился выдергивать засов из двери. — Удержите его!..

Но, прежде чем Кумахер успел подняться с земли, Фремденгут распахнул дверь и выскочил на воздух.

В пещеру с рыдающим воплем прорвался Розенкранц и плюхнулся на пол рядом с Фламмери.

А Фремденгут тем временем увидел на внешнем рейде «Кариоку» с нацистским флагом.

Он вернулся в пещеру, прикрыл за собой дверь:

— Фельдфебель Кумахер, взять автомат!

Уверенный, что сейчас его будут расстреливать, Розенкранц в диком ужасе завопил.

Пока оба эсэсовца в некотором отдалении досылали патроны в стволы своих автоматов, Фламмери еще успел обменяться несколькими фразами, полными исключительного понимания обстановки.

— Идеальные и совершенно бесстрашные солдаты, и к тому же заботливые , что чрезвычайно важно! — заметил вполголоса Фламмери, отодвигаясь подальше от Розенкранца, потому что ему было бы неприятно, если бы на него вдруг брызнула чужая кровь. — Попробуйте мне возразить, Цератод.

— А что им еще в их положении остается делать?.. — неохотно отвечал Цератод.

— Ага!.. А я говорил!.. Они будут его… — Фламмери многозначительно кивнул на Розенкранца. — Так что лучше, если вы от него отодвинетесь…

— Вы — Мообса и негра, — шептал между тем Фремденгут своему фельдфебелю. — Остальными займусь я… Только без истерик! — Он заметил, что у Кумахера от волнения трясутся руки.

— Есть, без истерик, — шепотом отвечал фельдфебель.

— Барон! — громко проговорил Фламмери, и Фремденгут даже вздрогнул от неожиданности (неужели этот американец расслышал их разговор?). — Дорогой барон, я считаю приятнейшим своим долгом заявить вам, что я в полном восторге от такого союзника, как вы… Впрочем, ничего другого я и не ожидал.

— Весьма польщен, сэр, — учтиво ответил Фремденгут. — Рад служить…

Мообс от себя добавил, стараясь перекричать свирепствовавшую в пещере разухабистую «Ойру»:

— Я полностью присоединяюсь к словам мистера Фламмери… присоединяюсь, — повторил он, но уже потише, потому что теперь оба эсэсовца были совсем рядом.

«Сейчас они будут приканчивать этого грязного нигера», — подумал он, видя их непроницаемые лица и автоматы на изготовке, и тоже отодвинулся подальше от Розенкранца. А тот в диком страхе лег ничком, прикрыл себе лицо руками и изо всех сил завыл, почувствовав над собой прерывистое дыхание сразу двух людей с заряженными автоматами.

— Нам лучше отвернуться? — тихо осведомился Фламмери, полный желания поберечь нервы своих младших партнеров — эсэсовцев.

— Благодарю вас, сэр, — сказал Фремденгут. — Пожалуй, так было бы лучше… Я…

— Вы мне хотели еще что-то сказать? — спросил Фламмери.

— О нет, сэр!.. То есть, да, я хотел сказать… э-э-э, я хотел сказать «хайль Гитлер!», сэр… Да, именно хайль Гитлер!..

И не успело еще дойти до сознания главы острова Взаимопонимания Роберта Д. Фламмери и Эрнеста Цератода все несоответствие этого восклицания с недавним поведением дисциплинированнейшего из граждан острова Взаимопонимания барона Вальтера-Фридриха-Готлиба фон Фремденгута, как тот выпустил пол-автоматной очереди в спину главы правительства и вторую половину в спину его заместителя, который до последней секунды своей жизни так и оставался при убеждении, что первая половина этой очереди пошла целиком на Розенкранца.