Евгений Белоглазов - Оптимизация

В лаборатории — с началом весны она тоже стала для Тернева чуть ли не родным домом — царила тишина. На столах разбросаны инструменты, комплектующие блоки и прочий электронный хлам. Полумрак. Силовые линии обесточены. На полках пыль. В углу горка монтажного мусора. Согласно правилам, за порядком здесь следили. Но если в помещении до сих пор не прибрано, значит Аксютин после испытаний оставил здесь все как есть и заблокировал вход. По-другому быть не может. Ключи есть только у него и у Аксютина. Резервный комплект хранится в штабе ССК. Других вариантов проникновения сюда нет.

Тернев вздохнул и поднялся на мансарду.

— Чем занимаешься? — спросил он при виде уткнувшегося в экран монитора Аксютина.

— Сплю. Читаю, — не испытывая интереса к собеседнику, ответил Аксютин. — В перерывах смотрю в окно или развлекаюсь.

— Это как? — поинтересовался Тернев.

— Сейчас, например, изучаю методику прогноза землетрясений и активизации вулканов тихоокеанского пояса.

— Очень кстати, — попытался оживить разговор Тернев.

— Ничего из этой ерунды не выйдет, — не отрываясь от экрана, ответил Аксютин. — Сплошная галиматья. Интеллектуальный бред. Как в астрологии. Гарантий для наступления событий нет. А когда они случаются, под них тут же подводится аргументированная база.

— Кофе?! — предложил Тернев, не в меньшей мере понимая уровень идиотизма некоторых псевдонаучных установок.

— Может быть. Только займись этим сам. — Аксютин по-прежнему не смотрел ему в глаза. Злость в отношении партнера продолжала клокотать в его душе, но вида он старался не подавать.

Тернев занялся приготовлениями. Он знал, где что находится и как следует управляться в хозяйстве отшельника.

Через несколько минут напиток был готов.

Какое-то время они сидели друг против друга и молчали. Наконец, когда дальше молчать стало невозможно, Тернев спросил:

— Ты веришь в программу СETI?

От неожиданности Аксютин чуть не выронил из рук чашку.

— Ты что, серьезно?

— Серьезней не бывает.

— Чушь несусветная, — отмахнулся Аксютин. — Полвека морочили людям головы. Всадили неизвестно во что сорок миллиардов, причем большую часть разворовали. А результат?.. Ты же знаешь, эту лавочку прикрыли.

— По-твоему, пользы от этого направления нет?

— А что оно дало? — взгляд Аксютина по-прежнему ничего не выражал. — Растиражировали глюк о наборе летающих тарелок. Сигналы из космоса придумали, зеленых человечков…

— Не путай. Тарелки, человечки и прочая ерунда — это действительно проделки мистификаторов. — Конец фразы дался Терневу с особым трудом. В смысл произносимых слов он старался не вдумываться. К таким «проделкам» он в определенной мере и сам имел отношение.

— Тем более нет смысла развивать эту тему, — ответил Аксютин. — Постулаты детерминизма несокрушимы. В этом мире нет, и никогда не было внеземных цивилизаций.

— Хочешь анекдот из разряда полу-идиотских? — Тернев почувствовал спазм в желудке. Горечь от осознания разлуки с Лизой, изжога и похмельный синдром в очередной раз напомнили о тленности плоти и бессмысленности мирских дел.

— Давай, — вяло отреагировал Аксютин. Он испытывал примерно такое же состояние, правда по другой причине.

— Встречаются два типа: уверенный в себе и сомневающийся.

— Вы верите в инопланетян? — спросил сомневающийся.

— Конечно, нет! — сказал как отрубил уверенный в себе. — А вы?

— Тоже нет, — вздохнул сомневающийся и растворился в пятом измерении.

— Очень смешно, — фыркнул Аксютин, с трудом сдерживая желание послать Тернева подальше. — Что еще?..

Тернев не знал как растопить лед в душе Аксютина, поэтому попытался сделать еще один обходной маневр.

— Среди множества вопросов, на которые нет ответа, есть один, ради чего я сегодня здесь, — сказал он как можно более безразличным голосом. — Материя. Что на твой взгляд это такое?

— Издеваешься? — поморщился Аксютин.

— И все-таки?

— В отвлеченном смысле материя, это матрешка, — сказал Аксютин первое, что пришло в голову. — Элементарное, вложенное в еще более элементарное, где на каждом уровне действуют свои законы. Доволен? — Он с издевкой посмотрел на Тернева, полагая что убил его более чем элементарной формулировкой.

Тернев как-то странно хмыкнул, раскинул на столе пачку набранных крупным шрифтом листов и уставился на них, перебирая. Потом выхватил один и протянул его Аксютину.

— Что скажешь?