Евгений Торопов - Запустение

- Только не здесь! - возмутилась Картограф. - Как вас еще не тошнит от всего этого. Меня всю наизнанку выворачивает. Давайте скорее убираться отсюда, а там решим что делать дальше.

- В самом деле. Вон уже и предметы всякие в небе кружат. Как знать, может это видеокамеры.

Штурман повелел роботу забраться в багажник и там отключил его от питания. Потом астронавты дружно залезли в вездеход, машина развернулась и продолжила движение.

- Давайте попробуем поймать еще одного аборигена, - мрачно пошутил Штурман и в ответ услышал, как одна девушка на него цыкнула, а другая нервно хохотнула.

- Ну тебя! - махнула на него рукой Картограф.

- Все! - помахала ладошками Ксенобиолог. - Все-все-все. Финита ля комедиа. Я как можно скорее собираю растения и пора уматывать с этой негостеприимной планеты. Она мне надоела до самых чертиков!

- Может быть планета живет своей обычной жизнью, - предположил Штурман, - а мы сами создаем себе дурацкие ситуации и потом не знаем как из них выпутываться? Может быть это мы чего-то недорабатываем?

- Ты, Людвиг, словно из чужого лагеря! - воскликнула Ксенобиолог. - Все сошлись во мнении, что планета отвратительно гадская, а ты один начинаешь перечить. Как это называется?

Штурман знал, что Ксенобиолог по натуре такой резкий и немного циничный человек и все же обиделся на нее. Он надел очки и стал глядеть на дорогу. Он подумал, что если еще раз заметит вдали глорианцев, то больше не станет к ним подъезжать. Хватит с нас одной попытки, - подумал он. - ("Попытка - не пытка?").

Пейзажи природы действовали умиротворяюще. И все-таки, что-то томило душу. Вот что, понял Штурман. В следующий момент он сбросил свои очки, поднялся, открыл в потолке люк и, забравшись туда по лесенке, уселся на крыше. Это стало совсем-совсем другое дело. Лукавый ветер нежно щекотал его кожу, проникал в рукава и за ворот, теребил волосы. Запахи свободы раздували ноздри. Впереди далеко и так близко поднималась туманная гряда, прикрытая лесным подолом. Солнце слепило не размором, а напротив, какой-то свежестью. "Мы едем, едем, едем, подумал Штурман. - Хорошее это состояние - быть в пути. Романтичное, рождающее надежды и будоражащее воображение". Он мечтательно закрыл глаза и попытался представить совершенно иную, может быть лелеемую, а может быть абсолютно фантастическую картину.

... кортеж представительских машин двигался по выскобленному с мылом шоссе. Первыми двигались, открывая рев толпы, напирающей на прогибающиеся под их давлением заграждения, полицейские на мотоциклах поразительно идеальным строем три на три. Сразу вслед за ними горделиво и предупреждающе, мол: мы тут контролируем и впредь собираемся контролировать ситуацию, катили мощные, нарочито угловатые, словно прикрытые доспехами воины, автомобили с мигалками. Они шли одна за одной, непрекращающейся вереницей. Наконец, пошли сверкающие бездонной чернотой лимузины официальной власти. Представителей власти, вплоть до не совсем крупных чиновников, желающих принять участие в этой уникальной процессии было столь много, что в кортеже собрались, видимо, все когда-либо выпущенные на свет лимузины. Их было нескончаемо много - до той степени, что смотреть на них приедалось. Но как когда-нибудь кончается все на свете, так закончились и они, открыв беснующейся толпе темно-зеленый, покрытый маскировочными пятнами вездеход землян, на крыше которого в обнимку сидели Штурман и Президент Глории, лениво и с неизменной улыбкой на устах помахивая руками народу, как будто выражая с ним солидарность и делясь с ним чувствами искренней радости. Замыкали шествие все те же "мигалки" и опять же мотоциклы, как будто служа ажурным украшением этой бесконечной колонны...

Штурмана чувствительно дернули за ногу и он очнулся от своей феерической полудремы.

- А? Что? - спросил он.

- Ты там как, Людвиг, еще не заснул? Скоро река?

- Скоро, скоро, - вздохнул Штурман и помассировал шею. - Вон, она уже видна.

Он спустился вниз и, плюхнувшись в эргономичное кресло, спросил:

- Ну так что, как поступим дальше? Спускаемся вниз или возвращаемся к Кораблю? Ты что думаешь, Аи?

- А скажите, как сильно зависит решение от моего мнения?

- Это целиком зависит от качества приводимых аргументов и твоего ораторского искусства.

- Хорошо, тогда я просто констатирую, что поехала с вами поглазеть, но после этого несчастного случая, который все никак не лезет из головы, я прямо не знаю что со мной творится. Как будто до сих пор жила в равновесном состоянии, а теперь кто-то сильно раскачал лодку. Короче говоря, я не знаю. Я ощущаю нехорошее беспокойство.