Дарослав Торунь: Тест

Он пришел в себя, когда на него вылили ведро холодной воды.

Все уже было кончено. Двое Стражников, сидевших у окна, так и не успели встать. Из их спин торчали короткие древки стрел. Трое других лежали на полу. Рассматривать их желания не было.

- Я думал, что с тобой уже все ясно, - сказал Первый, когда они вышли из корчмы, чтобы присоединиться к остальным. - Ты лежал возле двери весь в крови...

- Это не моя кровь, - ответил Смит.

Во дворе Джонс хлопал по плечу Лучника.

- Я не знаю, как вас благодарить, - говорил он. - Это было страшно. Они меня, наверное, убили бы. Хотели, чтобы я признался, что я преступник, что выступаю против чего-то... уже не помню чего...

Лучник стряхнул его руку.

- Против Слова, - сказал он. - Это мы те преступники.

Он увидел Смита и широко улыбнулся.

- Умойся, - сказал он. - Женщин нам перепугаешь. Ты похож на вампира.

- О-о-о! - воскликнул Джонс. - Это ты! И правда, когда ты появился, на тебя страшно было смотреть, будто зарезал кого-нибудь! Я аж онемел от удивления.

- Правда? - спросил Смит.

Лучник снова улыбнулся и направился к лошадям. Смит только теперь заметил, что стрелы в притороченном к спине Лучника колчане длинные и толстые, такие же, как та, которую он видел на дороге, в горле у Стражника, днем раньше.

- А потом этот сукин сын поймал тебя кнутом за ноги и дернул. - Джонс вцепился в руку Смита, как будто боясь, что тот от него убежит. - Ты так трахнулся головой об лавку, что у меня искры из глаз посыпались. А потом они стали стрелять из окон и ворвались в избу... Ловко, правда? - Он вдруг понизил голос: - Слушай, а кто они, эти люди? Почему они убили этих черных?

Джонс высвободил руку.

- Стражников убили, чтобы спасти тебя, - сказал он. - А кто они? Скоро узнаешь, сами тебе это скажут.

К ним подошел Однорукий.

- Иди умойся, - сказал он. - Пора возвращаться.

Колодец был за корчмой, и когда Смит вернулся, во дворе стоял только один конь. Остальные, а с ними и большинство мужчин, исчезли. Остались только Однорукий, Лучник и Первый, Джонс уже сидел на коне, его лицо прикрывал капюшон.

- Поезжайте вдвоем, - сказал Однорукий.

У Смита болела голова, и ему не хотелось отвечать на вопросы Джонса.

- Да нет, я пойду пешком, - сказал он.

- Сможешь? Как хочешь. - Однорукий пожал плечами. - Но кому-то с ним ехать все же придется. Первый, может быть, ты?

Лучник взял коня под уздцы, и все направились к лесу.

По дороге в деревню никто из мужчин не проронил ни единого слова. Джонс сначала пытался громко протестовать против повязки на глазах, затем стал расспрашивать Первого, но, не дождавшись ответа, умолк тоже. Молчал он и тогда, когда добрались до места, и позднее, когда все мужчины уселись обедать за вынесенные на поляну столы. И только когда Однорукий отпустил их обоих отдыхать и они остались одни в той самой избе, в которой Смит провел ночь, Джонс сказал:

- Слушай, не нравятся мне эти люди. Ты знаешь, они силой натянули на меня этот капюшон и еще глаза завязали. Сказали, что я не должен видеть дорогу в их убежище, потому что могу сломаться и выдать их Стражникам. Это я-то - сломаться! Не доверяют нам, это ясно.

Смит притворился, что спит, а спустя мгновение спал уже на самом деле.

Их разбудил Однорукий.

- Идем, пора, - сказал он.

Было темно, только с поляны пробивался красный свет. Костер. На его фоне Смит заметил идущую к ним навстречу тонкую девичью фигурку. Девушка молча прошла мимо. Джонс нагнулся и шепнул:

- Ничего задница. Вот бы того... попробовать.

Однорукий обернулся, схватил Джонса за полу куртки и подтащил к себе.

- Это моя дочь... - сказал он. - Даже приближаться к ней не смей.

Перепуганный Джонс что-то промямлил.

Они подошли к костру, вокруг которого молча сидели, вглядываясь в пламя, мужчины. Смит заметил, что Первый машет ему рукой, показывая на место возле себя. Он сел и стал наблюдать за тем, как Джонс, пытаясь выглядеть спокойным, вертится между Одноруким и Стариком. Старик сидел неподвижно, его мысли витали где-то далеко, в только ему одному известных мирах.

- Кто ты?

Джонс неуверенно рассмеялся.

- Зачем спрашиваешь? Вы же знаете. Он должен был вам сказать, - махнул рукой в сторону Смита.

- Он ничего нам не сказал. Кто ты?

- Как это не сказал? Ты ничего не говорил им обо мне?

Смит открыл рот, но Однорукий поднял руку, приказывая молчать.

- Вопросы будешь потом задавать, а теперь отвечай. Кто ты?

Джонс пожал плечами.

- Я?.. Меня зовут Роберт Джонс.

Он вдруг встал, широко улыбнулся и распростер руки, как будто хотел обнять и прижать к груди весь мир.