Ли Брекетт - Шпага Рианона (сборник)

Карс обвел взглядом далекое побережье. И там, у этого залитого солнечным светом побережья сверкал белый город, и он знал, что это была Джеккера.

Джеккера, яркая и сильная, лежала между зеленью холмов и могучим океаном, океаном, которого не видели на Марсе уже миллион лет.

И тогда Мэтью Карс понял, что это не мираж. Он сел и спрятал лицо в ладони. Тело его сотряслось от сильной дрожи, ногти вонзились в плоть так глубоко, что по щекам потекла кровь.

Теперь он знал, что случилось с ним в этом черном пузыре, и ему показалось, что холодный голос, подобно отдаленному грому повторяет грозное предупреждение:

«Куири — владыки пространства и времени… времени… ВРЕМЕНИ!»

Карс посмотрел на зеленые холмы и молочный океан, делая над собой чудовищное усилие примириться с невероятным.

«Я попал в прошлое Марса. Всю свою жизнь я изучал это прошлое и мечтал о нем. Теперь я в нем. Я, Мэтью Карс, археолог, ренегат, расхититель могил.»

Куири по собственным причинам построили этот путь, и я прошел по нему. Для нас время — неизвестное измерение, но Куири им владеют!

Карс изучал науку. Необходимо знать элементы полудюжины наук, чтобы быть планетным археологом. Теперь он лихорадочно рылся в памяти в поисках объяснения.

Была ли правильной его первая догадка о пузыре? Был ли он действительно отверстием в континуум Вселенной? Если это было так, то он мог, хотя и смутно, понять что с ним произошло.

Ведь продолжительность пространственного времени Вселенной была ограничена. Эйнштейн и Риман доказали это давным-давно. И он явно выпал из этого континиума, а потом снова в него вернулся, но в другую систему времени, а не в свою.

Что это однажды написал Кауфман? «Прошлое — это настоящее, которое существует на расстоянии.» И он вернулся в это отдаленное настоящее, вот и все. И нет никаких причин для страха.

Однако он был испуган. Ужас кошмарного перехода к зеленому улыбающемуся Марсу далекого прошлого исторг резкий крик из его груди.

Слепо, все еще сжимая изукрашенную драгоценностями шпагу, он встал и повернулся к выходу.

«Я могу вернуться тем же путем, которым пришел, через дыру в континууме.»

Внезапно он остановился. Дрожь пробежала по его телу. Он не мог заставить себя снова оказаться лицом к лицу с этим пузырем, наполненным сверкающим мраком, вновь ринуться в неизмеримую бесконечность.

Он не посмел этого сделать. Он не обладал мудростью Куири.

Совершенное им путешествие во времени лишь волей случая забросило его в прошлое. Он не мог рассчитывать на то, что такой же случай вернет его в собственное будущее.

«Я — здесь», — сказал он. — «Я — здесь, в далеком прошлом Марса, и здесь я и останусь.»

Он снова повернулся и посмотрел на расстилавшуюся перед ним картину.

Он долго стоял так не двигаясь. Пролетела морская птица. Она посмотрела на него, и улетела прочь, резко взмахивая белыми крыльями. Тени уменьшились.

Он вновь обратил взгляд на белые башни Джеккеры, видные в отдалении, горделиво возвышающиеся над гаванью в лучах солнца. Это не была та Джеккера, которую он знал — воровской город Лоу Кэнэл, утопающий в песке, но все же она являла собой знакомое звено, а Карс отчаянно нуждался в таком звене.

Он пойдет в Джеккеру. И он попытается не думать. Он не должен, совсем не должен думать, иначе разум его не выдержит.

Карс покрепче ухватился за эфес шпаги и направился вниз по поросшему травой склону.

Путь до города оказался нелегким и долгим, Карс шел твердыми большими шагами. Он не пытался найти поблизости дороги, но уверенно шагал через все препятствия и не сворачивал с прямой линии, которая вела к Джеккере. Плащ мешал ему и он сорвал его. Лицо его было лишено какого-либо выражения, но пот ручьями бежал по щекам, смешиваясь с соленой влагой слез.

Он шел между двумя мирами. Он шел по долине утопающей в жаре летнего дня, и ветви старинных деревьев касались его лица, а сок примятой им травы ложился пятнами на его сандалии. Жизнь — крылатая, бегающая и ползающая — была насыщена и интенсивна. И все же он видел лишь огромную мертвую равнину, где песок волнами вздымался среди сухих рифов. Правду тридцатилетней жизни забыть нелегко.

Солнце медленно склонялось к горизонту. Преодолев последний уступ к городу, он зашагал вниз, залитый пылающим светом. Море горело, и фосфоресцирование приняло цвет облаков. Карс с удивлением наблюдал за тем, как золотые, багровые и пурпурные сполохи отражались в воде.