Джеффри Форд - Физиогномика

— Ты видела плод?

— Вытерла пот, — был ответ.

— Может, я чего-то не понимаю? — обратился я к Арле.

Та покачала головой и шепнула мне на ухо, что показатель умственных способностей у девочки — минус два и что измерения свидетельствуют о чистосердечности.

— Следующий! — крикнул я.

Отец оказался столь же выдающимся образчиком. Он отличался необыкновенно крупным пенисом, каковой с очевидностью указывал на причину его бедственного невежества. Арла проявила большое прилежание в измерении этого органа, однако я прервал ее словами:

— Не то. Следующий!

Основные подозреваемые были оправданы обследованием Арлы, и я, по необходимости полагаясь главным образом на интуицию, приступил к знакомству с остальными горожанами. Мой замысел был таков: изображать наставника, наблюдающего за упражнениями ученицы, и пока он отлично работал. «Ваши выводы?» — спрашивал я после каждого измерения. Девушка ловко орудовала блестящими приборами, диктуя числа, которые мне полагалось заносить в рабочий дневник. Разумеется, мне приходилось полагаться на то, что она поймает похитителя. Временами уверенность покидала ее, и Арла поднимала на меня вопрошающий взгляд.

— Продолжайте, — говорил я в ответ. — Если вы сделаете ошибку, я остановлю вас сам.

Девушка улыбалась, словно благодаря меня за снисходительность, и мне уже начинало казаться, что все обойдется. Горожане тянулись один за другим, бесконечным кошмаром отвратительных и неприглядных образов. Для меня, лишенного света физиогномики, попытка найти среди них вора была равносильна попытке отличить мошенника в большой компании стряпчих. Зрелище их наготы выводило меня из равновесия. Мясистые тела и буйное развитие половых органов вызывали тошноту. Когда Арла приказала нагнуться супруге мэра, я закурил сигарету в надежде, что дым скроет от меня ее обветшалые тайны. На двадцатом образце — хозяине таверны по имени Фрод Гибл — Арла отложила калиброванный пупковый эталон и попросила меня:

— Проверьте, пожалуйста, сами.

Я вздрогнул, и она прищурилась, словно на мгновение проникла в глубину моего неведения. Я поспешно отложил блокнот и подошел к подозреваемому. Арла протянула мне инструмент, однако я, хотя и помнил его название, понятия не имел, как с ним обращаться. Отодвинув эталон, я присел и приник левым глазом к пупу толстяка. С тем же успехом можно было глядеть в дальний конец телескопа. Не придумав ничего лучшего, я ткнул в пупок указательным пальцем. Фрод Гибл рыгнул.

— Любопытно, — сказал я.

— Сколько у вас получилось? — спросила Арла.

— Я бы хотел спросить об этом вас, — возразил я.

— Я засомневалась после того, как установила высокую степень безнравственности по густоте бровных волосков.

— Забудьте сомнения, — приказал я.

Но только вчера в вашей книге «Корпулентные отклонения и другие физиогномические теории» я читала, что физиогномист не имеет права делать выводы, если имеется малейшее сомнение.

Стараясь оттянуть момент разоблачения, я выпрямился и взглянул в глаза трактирщику, спрашивая себя:

«Мог ли этот человек украсть священный плод?» При этом мне пришло в голову, что для профанов это единственный способ судить о человеке. Явная неряшливость этой методики заставила меня содрогнуться перед мраком, в котором пребывает большая часть человечества, а теперь и я. Все же у меня сложилось впечатление, что он этого не делал.

— У него карие глаза, — сказал я. — Так что ваши сомнения безосновательны.

— Отлично, — сказала она, — Он не виновен.

— В моей таверне для вашей чести всегда бесплатная выпивка, — объявил Фрод Гибл, одеваясь.

Каллу уже отправился за следующим, когда я окликнул его:

— Теперь приведите мэра.

Великан-шахтер при этих словах расплылся в широкой ухмылке и впервые членораздельно выговорил:

— С удовольствием, ваша честь. Я невольно улыбнулся в ответ.

Мэр предстал перед нами, прикрывая интимные места сложенными чашечкой ладонями. Арла приступила к измерениям не робея, будто имея дело с рядовым горожанином. Когда она продиктовала последнюю цифру, я, чиркнув булавкой по странице, попросил ее отойти в сторону. Девушка отступила. Мэр, не будучи физиономистом, тем не менее с первого взгляда разгадал мои недобрые намерения. Жирные складки на груди и животе, а также и нижняя губа его задрожали.

— Понимаю, — с нервным смешком выдавил он, — вам еще не встречался столь выдающийся образчик.