Иван Тропов - Крысолов

Нет, наконец-то решил вступить. Пируэт, пируэт… Не то медленно, чтобы было легче разобрать в темноте, не то…

“Не понимаю. Там. Не понимаю”.

Так что же они не могут передать?

Может, здесь какой-нибудь вагон с химией стоял? Чувствуют запах, но не понимают, что такое?

– Запах?

Четкий и дружный пируэт: “Нет!”

Та-ак… Не запах. Тогда что?

– Свет впереди? “Нет”.

– Тепло?

“Нет”. Дружно, быстро. И это мимо.

– Электричество? “Нет”.

– Ветер? Сквозняк?

Лобастый – быстрое и четкое “нет”. А вот Ушастик чуть замялся. Тоже “нет”, но неуверенно как-то. Не пируэт, а так, одно название. Промямлил, будто лишь за компанию с Лобастым.

– Подожди, умник, не спеши. – Стас коснулся пальцем носа Лобастого. Перевел прицел на Ушастика. – Что-то похожее на ветер?

Мнется. Мнется, словно “да” много, а “нет” слишком мало…

– Звук? Звук, похожий на ветер?

“Да!”

Резко, быстро – почти радостно. Словно гора с плеч у Ушастика. И такие же радостные пируэты вдогонку.

“Ветер. Звук. Слабо. Слабо. Слабо”.

Звук, словно ветер, и очень-очень слабый. Так, что ли? Слабый звук? Но почему как ветер?

Ушастик еще подумал и опять закружился в пируэтах, уже не так оживленно.

“Есть. Нет. Есть. Нет. Быстро. Быстро”.

– Звук пульсирует?

Ушастик привстал на задние лапы, но так ничего и не выдал. Мялся.

Мимо. Не пульсирует.

– Звук идет толчками?

Ушастик быстро мотнул мордочкой, привстал на задние лапы и упал на передние. “Да-да!” И еще пируэты. “Быстро. Быстро”.

Звук идет отдельными ударами… Едва слышный звук, который идет отдельными ударами…

Ч-черт!

Удары тихого звука… Это звуковой детектор движения!

Это не цивильные крысы! Это засада на крыс! Чтобы не гоняться за ними по всем подземельям – уйдут раз, уйдут два – и все, залягут в какой-нибудь щели и отыскивай их потом, пуганых-шуганых! – а накрыть сразу.

А детектор заранее предупреждает, когда появятся крысы. Чтобы быть готовыми.

Вот почему та крыса была одна. Стая напоролась на засаду. И встретили их как надо, лишь одна ускользнула. Потому и неслась как очумелая – прочь, прочь, прочь! Даже Рыжика перед собой не почувствовала, пока носом в него не уперлась…

Ладно. И на старуху бывает проруха. Почти попались – но почти не считается. Предупрежден, значит, спасен.

– Молодец, Ушастик, – шепнул Стас. Потрепал за ушами.

Теперь главное быстро убраться отсюда, пока ребята не сообразили, что их эхолокатор и засаду обнаружили и повернули обратно.

– Назад! Быстро!

Стас нащупал рукой стену и побежал, прижимаясь к плитам. Неудобно, но бежать по шпалам в полной темноте еще хуже. Ноги…

По туннелю прокатился ржавый скрежет. Длинный, тяжелый. Словно один здоровый кусок металла проволокли по другому.

И там, впереди, озарился вход в туннель. Рваные проволочные ворота, прямоугольник жестяной таблички… Далекие отсветы за входом в тот узкий туннель, который вел сюда. Беловатые отсветы, много раз отраженные от темных стен, слабые-слабые, но для глаз, привыкших к кромешной темноте, и этого слишком много.

Стас сощурился.

Там, впереди, снова ржаво скрежетнуло и затем ритмично заклацало металлом о металл. Словно по железной лестнице спускались ребята в тяжеленных “чушках”…

Стас попятился.

Грохот стал иным. Все больше был похож на стук железа о бетон, чем на клацанье лестницы.

Все. Металлические удары совсем прекратились. Видимо, все спустились. Донеслась какая-то далекая, обросшая эхом до полной невнятности команда. И к неподвижным беловатым отсветам присоединились – желтые, скачущие… Все нашлемные фонарики уставились в его сторону.

И этих фонариков… Сколько же их там?!

Поверх белых отблесков и желтых проскоков – быстрый черный мазок.

Замер перед ногами. Рыжик. Теперь можно различить без всякого лазерного прицела.

Уже кружится в танце, дрожа от возбуждения. Быстро, забыв про то, что освещение не идеальное и читать движения трудно.

Но так уж устроена лексика пчелиного танца, что сейчас это не важно. На стандартной клавиатуре в самых удобных местах расположены те символы, которые употребляются чаще всего. В пчелином танце из всех используемых движений наиболее четкие паттерны выделены под самые важные сообщения.

“Люк. Сверху. Открыт. Вооруженные люди”.

– Сколько?

“Много”. И, чуть подумав, еще пируэт: “Отделение”. Десять человек…

Много. Сквозь такой строй не прорваться. А в другую сторону… Там, должно быть, еще больше. И уже изготовились к бою. Пристрелялись. Стас присел и зашептал: