Иван Тропов - Крысолов

Но лишь в одном месте под этим забором есть подкоп.

Только бы не промахнуться с направлением…

Лобастый и Скалолазка ждали перед забором, у подкопа.

Надо бы похвалить и кусочек шоколадки сунуть. И портупею с техникой снять с Лобастого. Но…

Сзади звенел голос Бавори, приглушенный пеленой дождя. Молотили жидкую грязь тяжелые копыта.

Стас только шепнул:

– Молодцы.

И упал на колени. Встал на четвереньки, лег… Чертова мокрая земля! Словно грязные, липкие руки лезут под одежду и обшаривают… И сам – как загнанный зверь, готовый встать на колени, сделать что угодно, хоть землю грызть, лишь бы вырваться…

Стас нырнул в подкоп. Холодная грязь, комья жирной земли – опять это полезло и под воротник, на спину и в волосы, и в руки, и в лицо… И этот запах сырой земли… Словно в давно забытом склепе с земляным полом, где тебя хоронят заживо…

Извиваясь ужом, яростно работая локтями, Стас выдрал себя из туннеля на ту сторону, к темному, но все же не совсем черному небу. Жадно хлебнул сырого, но свежего воздуха.

Вырвал из дыры ноги. И, не вставая с четверенек, двинул вперед, к лесополосе.

Паршиво это, убегать на коленях – словно какой-то раб, который даже убегая боится подняться с колен… И облава-то даже не с собаками – с быками… Тьфу! Спасибо, что не с телками.

Опираться на правую руку больно, но надо. Кусая губы, но не сбавляя хода. Надо. Вставать нельзя. Мертвая зона, выпавшая из поля зрения камер на заборе, совсем небольшая. По крайней мере, та полоса, где мертвую зону можно гарантировать…

Ладно, все счеты потом.

Доползли. Вот и деревья.

Стас прополз между стволами. Первый ряд, второй, третий… Все. Теперь можно подняться.

И сделать крошечную передышку. Надо хотя бы натянуть тепловизор. Иначе запросто можно угодить в ловушку. Вдруг кто-то уже поджидает на дороге?

Если охранники не совсем дурные, то должны понимать, откуда легче всего проникнуть на ферму. И, значит, где вероятнее всего можно встретить любителя лазить по чужим участкам в тот момент, когда он будет спешно выбираться с фермы, напуганный тревогой и переполохом… Где можно просто ждать, вместо того чтобы тупо носиться с баскерами по всей ферме, по всей чертовой прорве квадратных акров, полных голых кустов и жидкой грязи…

Так что лучше подстраховаться и нацепить тепловизор.

Ах да, еще этот умник-разумник! Все с аппаратурой носится…

– Лобастый!

Лобастый вспрыгнул на изгиб ствола. Встал на задние лапки, развел передние, давая удобно дотянуться до застежек на груди. Умница.

Стас отер, как смог, руки о штаны… Весь в грязи, жидкой грязи… Ладно, хотя бы самые крупные комья земли отереть.

– Молодец, морда. – Стас сунул в карман, за шоколадкой, правую руку и сморщился от боли.

Сунул в карман левую руку, отломил кусочек шоколадки и отдал Лобастому. Ощупал запястье правой руки. Вниз, к кисти… Вверх, к локтю…

Кости целы, кажется – тьфу-тьфу! – просто растянул связку. Не порвал – все шевелится. Просто сильно потя­нул. Оттого и боль. Через неделю-другую пройдет. Но это через неделю-другую, а вот завтра, скорее всего, будет болеть еще сильнее, чем сейчас. Синяки опухнут, и…

Ладно. Это все потом.

Если это “потом” будет. С ребятами Графа лучше не шутить. Надо выбираться.

Морщась от боли в руке, Стас стянул с Лобастого ремешки с аппаратурой, пихнул в рюкзак. Вытащил тепловизор.

Натянул на лицо, щелкнул выключателем…

– Какого дьявола!

Ну там-то, в лаборатории, ладно. У тех синих ламп могла быть сильная составляющая в инфракрасном диапазоне. Но здесь-то?.. Сквозь деревья?..

Стас сдернул с головы тепловизор, открыл панель с индикаторами…

Ч-черт…

На этот раз дело было не в автоматическом отключении. Тепловизор просто не работал.

“Нюкта” – военная модель, гарантированно выдерживает падение с метра. Но, видно, полет и посадка после удара баскера не прошли даром не только для руки. Не выдержала техника.

Две с половиной тысячи драконьих шкурок, между про­чим. Лучший тепловизор из всех, какие только существуют в природе. Тульская штучка. И не какой-то экспортный вариант, а со штемпелем “Только для армии России”.

Жаль… И технику, и себя.

Впереди полная темнота, которую невооруженным взглядом не пробить. И позади только невнятное голубоватое сияние, расплывчатое, едва заметное.

Дождь усилился, опять льет как из ведра. За его пеленой ни черта не разобрать. Вся надежда только на то, что даже баскеры с их прекрасным нюхом не смогут взять след, когда вокруг одна вода, а воздух полон косых дождевых капель. Пока они вроде бы отстали…