Кир Булычёв - Доктор Павлыш

Путешествие получилось нетрудным, и все развеселились. Марьяна приподнялась на локтях и смотрела, как они плывут.

Они никогда еще не плавали по большой воде, и это было интересно. Если смотреть вниз, то сквозь прозрачную воду видно песчаное дно, водоросли, тянущиеся наверх, и даже иногда рыбы. Над ними кружили незнакомые птицы, маленькие и крикливые, иногда одна из них бросалась в воду и выхватывала из нее рыбешку.

Промежуток между первой и второй протоками был неширок и низок – узкая полоса гальки, обкатанной водой. Им легко удалось перетащить во вторую протоку свой «корабль». Правда, это заняло часа три, и Казик с Диком очень устали, да и островок потрепался. С полосы гальки они увидели широкое и быстрое русло, а за ним– третье, еще более широкое. Между вторым и третьим руслами был длинный холм, поросший травой, и как перетащить через него корабль, было совершенно непонятно. Поэтому они решили, что дадут воде нести «корабль» вниз, ближе к озеру, там протоки сливались.

Заночевать пришлось на том берегу протоки, у самого озера– так далеко их отнесло вниз.

На завтра осталась самая трудная часть переправы.

Казик спал, Марьяна то засыпала, то просыпалась, и Дик, чтобы не будить Казика, сам кипятил воду в пустом орехе над костром, чтобы давать Марьяне пить. Дик был убежден в целебной силе горячей воды. Потом он, хоть и очень хотел спать, лазил по кустам в поисках других стволов или больших сучьев, чтобы укрепить островок.

Ночью опять моросил дождь, но не злой, теплый. Дик накрыл всех пленкой. Марьяна не спала. Нога болела, и казалось, что по ней бьют молотом со скоростью ударов пульса. Ей хотелось оторвать эту проклятую, тяжелую, неподвижную ногу. Сквозь дыру в пленке девушка глядела на черное небо. Было сыро и душно, рядом хрипел во сне Дик, вскрикивал, ссорился с кем-то Казик. Марьяна старалась думать об Олеге, как он там– наверное, уже ушел к кораблю и решил, что она погибла. Он, наверное, очень страдает. Она радовалась, что страдает он зря – она жива и вернется к нему. А потом вдруг заплакала, беззвучно, чтобы не разбудить остальных. Она плакала потому, что представила себе, что ей отрежут ногу, потому что у нее гангрена, и Олег обязательно разлюбит ее и бросит. Тогда пускай он улетает на Землю, а она останется здесь, в поселке. Поселок будет совсем пустым, в нем останутся Марьяна и слепая Кристина, и Марьяна будет заботиться о Кристине и кормить козу…

Они собрались все вместе, только без ребятишек. Из младших пришла лишь Фумико, сестренка Казика. Она все эти дни ни с кем не играла, но не плакала – они с Казиком никогда не плакали. Она ходила как автомат, не слыша и не видя ничего. Не было и Старого. Старый простудился и третий день не вставал.

В большой комнате Сергеева было свободнее: трое отсутствующих – много для маленького поселка. Сразу чувствуешь, что их нет, что рядом пустые места.

– Мы уходим, – сообщил Сергеев. – Мы уходим с Олегом, потому что ждать нельзя.

– Еще рано, – сказал Вайткус, – у меня ничего не поспело.

– Ребята собрали грибов, – ответил Сергеев. – В этом году лето очень теплое, и нет гарантии, что тепло продержится. Ты помнишь, как два лета назад сначала была жара, а потом пошел снег? Это может повториться. А сейчас уже больше недели стоит тепло, и снег у перевала должен подтаять.

– Мы вдвоем пойдем, – добавил Олег. – Нам много еды не надо.

– Олег прав, – подтвердил Сергеев.

– А что это изменит? – вдруг вмешалась мать.

Олег понимал, что она сейчас будет придумывать аргументы против этого похода, он ждал, что она начнет говорить об этом. Ей казалось, что если она будет говорить умно и убедительно, то ее поймут, послушают, и Олег останется с ней.

– Нет никакой гарантии, что вы сможете хоть как-то наладить связь.

– Мама, я все это уже слышал, – произнес Олег. Остальные молчали, понимая, что именно он должен ответить матери. – Двадцать лет назад не было времени. Корабль был мертв, холоден, оба связиста погибли, ты же знаешь, и капитан погиб– все, кто был на пульте управления, погибли. Тогда надо было выжить, все думали, как уйти, никто не думал, чтобы остаться и замерзнуть на корабле, правда?

– Правда, – подтвердил Вайткус.

– Если наши заблудились, не могут вернуться, наша надежда– корабль.

– Не говори чепухи, – сказала мать. – Корабль в горах.

– Мама, мы долго все обсуждали. Если мы наладим связь, наш сигнал перехватят. Понимаешь? Пока эта экспедиция здесь, есть шанс, что наш сигнал услышат.