Алан Фостер - А что с ними делать дальше?

— Будет исполнено, сэр! — официально подтвердил Эло и добавил уже совсем другим тоном: — Берегите себя, капитан. Все это дурно пахнет — вы понимаете, я не об атмосферном азоте.

Раппан подарил ему асексуальную улыбку третьего уровня с оттенком мягкой эмоциональной привязанности второй степени.

— Я же сказал, что не намерен рисковать. Мы слишком мало знаем об этой планете.

Даже профессор.

— Действительно. Легенды дают удивительно неясную информацию.

Вездеход издавал легкое урчание, усиливающееся при тряске на кочках. Наконец они выехали на расчищенный тракт. Тут уж ошибки быть не могло: дорога — она на любой планете дорога. Прямая как опситх, она пересекала ноля, засаженные низкорослыми травами и другими культурными растениями. От нечего делать Фррннкс принялся вслух рассуждать, приятны ли на вкус террианские овощи? Или это злаки?

Профессор, однако, остудил его пыл, напомнив: а) о предупреждении биологов; б) о том, что кража чужой собственности не лучший способ завязывать дружеские отношения. Фррннкс отозвал свое предложение.

И никаких домашних животных и поле зрения! Фррннксу пришла в голову удручающая мысль, что туземцы, возможно, употребляют в пищу только растительные белки.

И туг дорога сделала первый поворот, а за поворотом они увидели первых туземцев.

Их было двое. Один, двуногий, невысокий, шел следом за крупным четвероногим коричневым аборигеном: оба были поглощены передвижением клинообразного куска блестящего металла, терзающего почву. Благодаря их совместным усилиям металлический предмет выворачивал из земли большие, жирно поблескивающие глиной куски. Имя двуногого, как выяснилось, было Джонс Алексис. Четвероногого звали Доббин.

Оба туземца одновременно заметили пришельцев. Они прекратили работу и уставились на выдающуюся коллекцию чужаков и вездеходе. Те, в свою очередь, пожирали глазами аборигенов. На том, что поменьше, было надето что-то вроде рубашки из натуральной кожи, нижние конечности закрывало одеяние из ткани. Глядя на материал, Фррннкс подумал, что по крайней мере ткацкие фабрики у них должны быть. Четвероногому одеждой служила замысловатая конструкция из ремней, к которой крепился какой-то металлический предмет. Крупному туземцу скоро надоело созерцание незнакомцев: он опустил голову и принялся щипать пучки травы, кое-где торчавшие из комьев земли.

Второй абориген угрожающих жестов не делал. По правде говоря, он вообще не делал никаких жестов, а продолжал в упор разглядывать безоружную (требование профессора) кучку исследователей. После невыносимо долгих минут Раппан решил, что пора что-то сделать. Ему уже начал действовать на нервы безмятежный взгляд туземца, под которым Раппан чувствовал себя чуть ли не идиотом.

— Филолог! Вы можете поговорить с этим… созданием?

Филолог, коротышка со звезды Ко из Центрального скопления, неуверенно ответил:

— Это можно выяснить только на практике, сэр. У нас нет информации о языке, кроме нескольких обрывков радиопередач. Я даже не знаю, какая из этих двух форм жизни является доминирующей! — в его тоне сквозил явный упрек.

— Совершенно очевидно, что доминирует крупная особь. Вы, наверное, обратили внимание, она выполняла роль вожака, — заявил ксенолог.

— Насколько я помню, в легендах терриане описываются в двух вариантах: то как огнедышащие монстры в сотню фумп длиной, то как двуногие, — начал рассуждать профессор. — Меньшая особь имеет четыре конечности, но две из них — манипуляторы. Я ставлю на этого.

— Мне придется начинать с нуля! — запротестовал филолог.

— Начинайте откуда хотите и как хотите! рявкнул Раппан. — Но начните хоть, с чего-нибудь! Я что, так и буду сидеть тут, как последний кретин?

— Да, сэр.

— Что значит — да?!

Филолог решил, что лучше приступить к Первому Контакту. По всей видимости, общаться с туземцем будет ненамного труднее, чем с командором. В душе он страстно желал проснуться и обнаружить себя в фамильном гнезде. Он колобком выкатился из вездехода, за ним последовала вся компания.

— Эээ… — начал филолог. После секундной паузы он продолжил, сильно упирая на гортанные звуки:

— Ээ… мир — дружба. Друзья. Кореши. Камрады. Мы — парни непромах. Брудершафт.

Компрене?

— Моя — Тарзан. Твоя — Джейн, — ответил туземец.

Филолог озабоченно повернулся к Раппану.

— Боюсь, что я не понимаю его ответа, сэр. Попробовать еще?

— Бросьте, сказал террианин на вполне сносном, правда, архаичном галактико. — Это просто древняя шутка. Забавно, но шутки живут дольше, чем памятники.