Георгий Мартынов - Каллисто

— Ждать поезда самое скучное занятие, — сказал Козловский, — а наше положение ничуть не лучше. Раньше, когда мы еще не знали день выхода, было как-то легче. Все думали, а вдруг завтра! Теперь же остается только считать дни…

— Почему они не выходят пока в каких-нибудь герметических костюмах?

— На это могу ответить словами Широкова, с которым я говорил недавно на эту тему. Он думает так: или у них нет таких костюмов, или они не выходят, боясь пропустить в свой корабль воздух Земли.

— Логичное соображение, — заметил Штерн.

— Хочется не хочется, а ждать надо, — сказал Куприянов. — Мы тут ничего не можем сделать.

Торопливым шагом к ним подошел Широков.

— Михаил Михайлович, — взволнованно сказал он, — остановите их. Запретите им это делать.

— Кого остановить? Что запретить?

— Аверина, Смирнова и Манаенко. Они собираются пойти к кораблю и отколоть кусочек металла, из которого он сделан, чтобы подвергнуть его анализу. Я случайно слышал их разговор.

— Что за безобразие! — рассердился Куприянов. — Словно маленькие дети. Я им скажу завтра же утром.

— Как утром? Они собираются идти сейчас.

— Сейчас? Ночью?.

— Я слышал, как Манаенко говорил, что вы ни за что не позволите, но что это необходимо сделать и лучше всего ночью. Их интересует, что это за металл.

— Возмутительно! — сказал Куприянов.

— Результат ненасытного любопытства ученых, — сказал Козловский. — Но я их понимаю. Куда вы? — спросил он, видя, что Куприянов повернул к лагерю.

— К ним, конечно!

— Не мешайте им, Михаил Михайлович. Из этого все равно ничего не выйдет. Вы забыли об охране.

— Ваша правда. Ну что ж! Это послужит им уроком. Пойдем в караульное помещение.

Дежурный офицер встал при входе начальника экспедиции и его спутников.

— Товарищ лейтенант, — обратился к нему Куприянов, — вы уверены, что никто не сможет пройти к кораблю через цепь?

— Безусловно, товарищ Куприянов.

— А что сделает часовой, если увидит, что кто-то хочет приблизиться к шару?

— Остановит и даст световой сигнал, — ответил лейтенант.

Он никак не мог догадаться, что послужило поводом к этому "экзамену", но считал себя обязанным отвечать на вопросы профессора.

— А часовой не пустит в ход оружие? — продолжал Куприянов.

— Нет, зачем же! Конечно, если его не послушаются…

— Не волнуйтесь, Михаил Михайлович! — сказал Козловский, увидя на лице Куприянова явное беспокойство. — Они же не маленькие.

— Нет, нет! Лучше не допускать, Петр Аркадьевич, — обратился Куприянов к своему ассистенту, — сбегайте, голубчик, к ним в палатку и скажите, что я запрещаю. Слышите? Запрещаю! Категорически!

Через пять минут Широков вернулся. За это время Козловский рассказал лейтенанту, что они решили с целью проверки бдительности караула послать к кораблю трех человек.

Офицер молча усмехнулся.

— Аверина и Смирнова в палатке нет, — сказал Широков. — Манаенко не знает, где они находятся. Когда я передал ему ваш приказ, он ответил, что и не собирался ходить к кораблю. А те двое уже ушли.

Куприянов выбежал из палатки.

Луна скрылась, и кругом была непроглядная тьма. Профессор и его товарищи напряженно прислушивались, но кругом стояла ничем не возмущаемая тишина.

— Я никогда не прощу себе, что вовремя не удержал их, — сказал Куприянов.

— Ничего не случится, — успокоил его лейтенант, вышедший вслед за ними. — Их остановят, вот и все. Придется только постоять с поднятыми руками.

— Хотел бы я видеть эту картину, — засмеялся Штерн.

Прошло минут десять — и в стороне от дороги красной искрой замелькал огонек.

— Сигнал, товарищ лейтенант! — доложил часовой, стоявший у палатки.

— Вижу, — ответил офицер. — Иду!

— Мы с вами, — сказал Куприянов.

— Нет! — резко ответил лейтенант. — Не разрешаю!

Он исчез в темноте.

— Обиделся, — тихо шепнул Козловский Штерну, — за то, что мы усомнились в их бдительности.

— Почему же вы не сказали правду?

— Почему? — пожал плечами Козловский. — Сами можете понять! Все-таки это не солидное предприятие. Два профессора…

Минут через пятнадцать лейтенант вернулся с обоими "диверсантами", у которых был чрезвычайно обескураженный вид. Опасаясь, что Куприянов начнет выговаривать им и этим выдаст офицеру его хитрость, Козловский громко и весело сказал:

— Ну вот! Я же говорил вам. Конечно, сразу задержали. Благодарю вас, товарищ лейтенант! Караульная служба поставлена образцово. Пошли спать!