Далия Трускиновская: Стихи

Этой тропкой, дальним лугом, да опушкой лесной, вечно-белой белизной партизаны друг за другом проезжают, что ни ночь...

... проезжают, что ни ночь, после той же злой метели, с тем же выраженьем глаз, из-за той же старой ели появляясь всякий раз.

То ли черновик легенды без начал и без концов, то ль сумбурной киноленты бесконечное кольцо - повторяются моменты, повторяются слова раз, и два, и двести два...

Цепь времен разъединилась. Сумасшедшее одно сквозь столетья укатилось одинокое звено, и вращается оно, и летит из света в тень, и летит на свет обратно день один невероятный, повторяющийся день - черновик моей легенды без начал и без концов, невозможной киноленты неизменное кольцо...

Погляди-ка мне в лицо! Ну?..

- Санька, едем на войну! Санька за ночь мы доскачем в партизанские края!

- Ты рехнулась, не иначе, птичка-ласточка моя.

Брось нелепые затеи.

- Но не мы ль с тобой хотели испытать хоть раз в бою дружбу-преданность свою? Свистом стали и свинца, памятью сквозь поколенья приближается мгновенье - прыгнем в паузу кольца!

- Романтические чары?

Слышу я издалека настоящие удары настоящего клинка.

- Ты не бойся - я с тобою, ты не сдерживай коня, я в бою тебя прикрою, ты прикроешь меня. Санька, быть сегодня бою. Нашу дружбу - не убить. Бою быть.

Бою - быть!

Ты молчишь. Ты брови сдвинул. Искры в русых волосах. Если б ты меня покинул в зачарованных лесах... Не покинешь! Хмуро глянешь, но - за мной, и не отстанешь...

И душа живет полетом, и за ближним поворотом разрезает время та невозможная черта...

... Мы - из другого племени. Мы - из другого времена на расплывчатый свет костра вышли из темени. Ментики. Палаши. Кивера. Ташка у стремени...

3.

Снежной пылью дыша, захлебнулась душа! Синим-синим утром зимним оседлай гнедаша. Дьявол, морду дерет, удила не берет, а по коже - волны дрожи, берегись - удерет! Но шагает по льду за тобой в поводу, не обманет партизанит

в раздвенадцатом году! На заре от костра подымайся - пора! Едем строем, в ряд по трое, голубые кивера... Третий месяц, гнедой, партизаним с тобой. Снежным полем, да раздольем, да галопом бы в бой!

- Погляди - там что, огни?

- Серж, ты стремя подтяни.

- Черт побрал бы эту ветку!

- Смерзлись, к дьяволу, ремни...

- Братцы, кто ходил в разведку, - долго ль? На сердце тоска!

- Спой, Николенька, пока.

Кони - шагом, след в след. Запевает корнет:

Ах, я уже не маленький, нет силы дома жить, ах, отпустите, маменька, Отчизне послужить!

На марше не отстану я, не побоюсь клинка, лихим корнетом стану я Ахтырского полка.

Ах, отпустите же, мой свет, не то и сам уйду!

Мы все - бойцы в шестнадцать лет в двенадцатом году,

и я в победные бои

помчусь издалека,

а рядом - сверстники мои Ахтырского полка!

И не удержишь нипочем, лишь вихрем пыль взмело! Гусарский ментик за плечом - как синее крыло.

Грозою затуманены военной рубежи - так отпустите ж, маменька, Отчизне послужить!

... благословите, маменька, Отчизне послужить...

Прямо в очи летит

снег от конских копыт,

снег с пахучей хвои

прямо в кудри твои...

Кони - быстры, други - рядом, впереди - пути побед...

- Санька, это ли не радость?

- Нет.

Угнетает белый цвет.

Будто ты, и я, и кони - все на этом на лугу, как на белой на ладони, мы подставлены врагу...

- Вот что я тебе скажу - тем я здесь и дорожу, что не спрятаться, не скрыться, не замаливать грехов - ждет белейшая страница сердцем писанных стихов. Белизна сплошная эта ждет, пойми, иного цвета, и отчаянный чтобы! Рыжей шкуры коня, рыжих всплесков огня, алых капель мелкой дроби - если ранит меня...

Вот перо и вот чернила! Их столетьями ждала белизна, для них раскрыла безупречные крыла. Принимаю, и без слова, пулю в сердце на скаку, если нет пути иного написать свою строку.

- Да зачем все это надо? Иль искусства венец - только здесь, со смертью рядом? Объясни наконец!

- Только здесь - на белом поле, где сейчас начнется бой, только здесь, на вольной воле, истинны восторг и боль, только здесь - до слез, до боли! мы способны быть собой. Здесь - в себя и в друга верим. Сомневаешься? Проверим!

Ну-ка, Саша, погляди

там, на расстоянье взгляда, по сценарию, засада ожидает впереди.

Там петлял дорогой узкой обмороженный до слез, заблудившийся французский с артиллерией обоз.

Наших пленных следом гонят - на войне, как на войне... Может, твой прапрадед тонет, обессилев, в белизне?

Подтянись-ка на коне!

Боевой рожок зовет!

Коней - в намет!

Клинки - вперед!