Эрик Флинт - Путь империи

— Ну, говори же! — настойчиво прошептал он.

— Я… прошу прощения, — выдавил Агилера. Он еще нетвердо стоял на ногах и, казалось, не мог сфокусировать взгляд. — Я не хотел… выказать неуважение.

Джао только засопел и зашагал прочь. Талли посмотрел ему вслед, его лицо окаменело от злости.

— Как глупо… — наконец пробормотал он.

— Да уж…

Агилера провел рукой по лицу. Он был бледен, как восковая кукла.

— Ладно, ребята, — сказал он чуть более уверенно. — Ничего не поделаешь. За работу.

— Но ведь танки… — начал Эд Петерсон.

— Они хотят танки с лазерами, — сказал Агилера. — И пусть получат танки с лазерами. Может быть, в конце концов припрутся эти Экхат, надерут им мохнатые задницы, а потом они все вместе отправятся в… куда-нибудь в другое место, воевать дальше.

Талли посмотрел на пульт, закрепленный на поясе Агилеры. Эх, надо было отключить эту хрень, когда он помогал технику подняться. И тогда минут через пятнадцать эту базу можно было бы вспоминать, как страшный сон.

Агилера проследил за его взглядом.

— Хочешь забрать?

Талли покраснел и отвернулся.

— Как там у вас живется — в Скалистых горах? — голос Агилеры стал приглушенным. — Вдоволь медикаментов, еды, теплой одежды? И дети, наверно, в школу ходят? Топливо для машин, патроны?

Всего вдоволь и завались, подумал Талли. А кто виноват, что у кого-то этого нет? Во всяком случае, не силы Сопротивления.

То, что Агилера его раскусил, он не удивился. Может, конечно, этот старый вояка и соглашатель, но уж точно не идиот.

— Просто дай мне уйти, Райф, — негромко проговорил он. — Рано или поздно этот плюшевый Субкомендант и его фрагта, чтоб им пусто было, расколют меня как орех, — он сунул большие пальцы за ремень. — Ты же человек. Ты не можешь мне такого желать.

— Это ты ошибаешься, — без улыбки ответил Агилера. — Я хочу того, что лучше для всех людей, а не для одного, но нам незачем дельно взятого. Мы проиграли сражение, проиграли войну. Если перестанешь лезть на рожон и нарываться на неприятности, у тебя есть неплохие шансы вынюхать что-нибудь полезное. Что понадобится нам всем, когда ветер переменится, — он огляделся и убедился, что большинство рабочих вернулось на свои места и принялись за

— Прямо сейчас нам от «пушистиков» не избавиться.

Мы должны выжить и попытаться узнать о них как можно больше.

— Ты предлагаешь лизать им задницы?!

— Иди ты к черту. Ты знаешь, как сказал Паттон? «Мертвые не могут принести пользу своей стране. Ты приносишь пользу, заставляя другого придурка умереть за свою страну». Наша главная задача — выжить и по ходу дела узнать про джао так много, как только удастся. [7]

Талли посмотрел ему через плечо, но Смотритель уже успел утопать в дальний конец прохода.

— Значит, придет день, и мы выгоним джао с Земли?

— Да, — Агилера выпрямился и тут же скривился от боли: он чувствительно приложился поясницей к бетонному полу. — Может быть, мы с тобой этого и не увидим, но когда-нибудь это произойдет. Как показывает история, империи всегда разваливаются. Черт побери, если уж на то пошло… мы, американцы, считали себя самой крутой нацией… а потом явились джао и…

— Я понимаю, — перебил Талли. — Рим, Англия, Америка… Но это были человеческие империи. С чего ты решил, что у джао все будет так же?

— Да ни с чего, — Агилера махнул рукой. — Но это единственное, на что нам можно надеяться. А посему наша главная задача — выжить.

— Мисс Стокуэлл?

Хрипловатый бас явно принадлежал джао. Огромные дубовые двери распахнулись, и Кэтлин вместе со всеми прошла во дворец.

Очень странно. Кэтлин обернулась через плечо, чтобы разглядеть деревянные створки. Обычно джао предпочитают в качестве преград силовые поля, а не грубую материю.

— Я рад, — продолжал голос, — что вы и профессор Кинси приняли мое приглашение.

Скорее уж «выполнили мой приказ». Кэтлин провела рукой по своим коротким волосам, как будто для того, чтобы поправить растрепавшиеся пряди, а на самом деле — чтобы скрыть гримасу, которая успела появиться у нее на лице. Зал с высоким потолком был отделан холодным серым камнем. Полумрак, который так часто царит в жилищах джао, не мешал заметить, что интерьер оформлен откровенно грубо. Здесь бьши самые настоящие углы, причем взгляд буквально натыкался на них, а по бокам дверного проема возвышались огромные колонны в форме бау. Как и цветы снаружи, это были элементы человеческой архитектуры, выполненные в манере джао. Кэтлин еще ни разу не встречалась ни с чем подобным.