Эрик Флинт - Путь империи

Над столом, точно видение, возник голообраз.

— Смотрите, профессор Кинси, — приказал Наставник. — Я хочу узнать ваше мнение.

Убийство Уллуа было жестоким. На такое было невозможно смотреть спокойно. К счастью, отвратительная сцена продолжалась недолго.

И Кинси почувствовал, как рассеянные фрагменты мозаики встают на свои места.

Со стороны могло показаться, что Оппак вот-вот изнасилует Уллуа. Нужно было знать, что джао в принципе на такое неспособны, чтобы избавиться от иллюзии. Помнится, Кэтлин рассказала ему — уже после того, как Талли взял жизнь бывшего Губернатора — как Оппак заставлял ее демонстрировать перед ним позы джао. Какой-нибудь тиран заставлял бы танцевать девушку-рабыню. Потом был тот странный разговор-допрос, который поверг в изумление даже Банле…

— Это связано с секретом размножения джао, верно? Особый состав солей в брачных бассейнах? Вы свели Оппака с ума, постоянно стимулируя его сексуально, а он не имел возможности разрядиться. Вероятно, даже не понимал, почему все это происходит.

— Вообще не понимал. Одна из особенностей великих коченов, и, пожалуй, самая нелепая — это завеса тайны, которой они окружают все, что касается половой жизни. Они никогда ничего не объясняют отпрыскам, пока кого-нибудь из них не призовут стать родителем, — Ронз отложил пульт. — Другие кочены — периферийные, более мелкие — не проявляют такой одержимости. Но Оппак… Я сам происхожу из одного из великих коченов, профессор. И могу вас уверить: Оппак не имел ни малейшего представления, почему его настроение становится таким неустойчивым, откуда берутся эти вспышки безумной ярости…

Взгляд Наставника стал таким же бесстрастным, как во время собрания Наукры. Выдержать такое было непросто.

— Вы молодец, профессор. Вы оправдываете мои надежды. Скажите, что вас еще удивляет?

— Хм-м… кажется… простите, если я выражусь некорректно… столь нелепый для разумной расы способ воспроизводства. Я имею в виду… по сути дела, необходимость в допинге. «Допинг» означает…

— Я знаю, что такое «допинг», профессор. Как вы думаете, могла ли такая особенность появиться в ходе эволюции? У разумной расы или, если на то пошло, вообще какого-либо вида животных?

Кинси задумался, хотя ответ был очевиден.

— Нет. Не до такой степени. Не у животных с высокоразвитой нервной системой. Да, для всех животных, насколько я знаю, существуют химические вещества, стимулирующие половую активность. Но столь искусственное, сложное… Немыслимо. По сути дела, противоэволюционно… — он глубоко вдохнул. — Это Экхат создали вас такими, верно? Манипуляции генетической структурой…

— Именно так. И это стало частью генома джао. По крайней мере, до сих пор генные инженеры Своры не в состоянии найти способ это обойти. О да, доктор Кинси, мы делали такие попытки. На протяжении примерно трехсот местных орбитальных циклов, с тех пор, как, наконец, поняли правду.

Наставник шевельнул кончиками ушей, его вибрисы качнулись. Тонкая печальная усмешка.

— Свора не должна производить потомство, профессор, иначе мы не сможем выполнять свою работу — контролировать связи и отношения коченов. Вероятнее всего, это произойдет, если мы станем рождать и воспитывать собственных детенышей вместо того, чтобы полагаться на кочены, которые обеспечивают нас новобранцами. Но у нас нет суеверных запретов, мешающих вступать в интимные отношения ради удовольствия. Я уверен, такое происходило в воинствующих монашеских орденах людей — и не говорите, что эта аналогия не приходила вам в голову.

Он негромко вздохнул, и Кинси впервые осознал, как стар Наставник. Да, он все еще силен, но прожил явно немало.

— Поверьте, профессор, Гончим очень часто приходится испытывать сильное эмоциональное напряжение. И такого рода разрядка была бы нам очень полезна. Но такое исключено. Мы еще не нашли способа сделать то, что для людей не вызывает особых проблем: отделить спаривание от воспроизводства. Кинси не знал, что сказать. Выразить свое сочувствие было бы… преждевременно, самое меньшее.

— Но все это предисловие, профессор. Скажите теперь, в чем суть всего, что я вам открыл? И почему я вызвал вас сюда и доверил вам столь многое?

Возможно, это было непристойно. А может быть, вообще не было нарушением этикета. Кинси не задумывался об этом, когда встал и начал медленно расхаживать по комнате. Так он делал всегда, дома или во время лекции, когда пытался сосредоточиться на каком-либо вопросе. Обычно ему хватало минуты.