Эрик Флинт - Путь империи

— Нет, корабли, которые мы переделываем в Паскагуле.

— Подводные лодки? — Яут уселся задом наперед. Лицо фрагты столь откровенно выразило изумление, что его не могли скрыть ни шрамы, ни служебные метки.

— Они размером не меньше наших космических кораблей, зато куда массивней, — напомнила Нэсс. — Их строили в расчете на то, чтобы они выдерживали мощное давление — давление извне. Возможно, они погибнут при таране, но нанесут противнику значительный ущерб.

Эти корабли лежат в доках завода по реконструкции, точно не рожденные детеныши в утробах. Детеныши с крепкими костями и бронированной шкурой.

— И готов поспорить, Экхат не ожидают такого удара, — добавил Агилера. — Как я понял из отчетов, вы никогда не нападали, пока их корабли не сбросят плазму, потому что иначе от лазеров никакого толку. От ракет тоже. Но вы писали, что они «оголяются» не только после атаки, но и во время перехода. Значит, делаем так: подводим к Узлу эскадру субмарин и ждем. Удары надо наносить под разными углами. Если ваши подскажут, где у этих жестянок самые слабые места… думаю, до Земли ни одна не долетит.

Эйлле еще раз попытался это представить. Что сказали бы по этому поводу его наставники из коченаты? Или даже легендарные тактики и стратеги Гончих Эбезона? Что бы они увидели в этой идее? Возможность добиться желаемого, шанс принести пользу — или пренебрежение долгом и безумие?

— У этой идеи есть достоинства, — сказал он наконец. — Мы еще вернемся к ней.

Когда Эйлле и его подчиненные прибыли во дворец Губернатора, ветер усилился и порывами налетал с той стороны, где садится солнце. В воздухе носились обломки прутьев, пыль и мусор, тонкие опоры и мачты чуть слышно звенели. Лишь солнце светило все так же неистово.

Но ветер уже знал о переменах. О том, что жара пойдет на убыль, и снова напомнит о себе хай-тау, жизнь-в-движении — течение, которое продолжается даже здесь, где все непривычно и чуждо. Это неизбежно. Равновесие всегда восстанавливается, заставляя приоритеты сдвигаться.

И ему, Эйлле кринну ава Плутраку, необходимо понять, где и каким образом.

Эйлле зашагал быстрее. Возможно, во дворце остались хотя бы люди-служители — на всякий случай. Однако здание было покинуто. На дорожке стояло несколько брошенных наземных машин, массивные дубовые двери в туземном стиле распахнуты настежь.

Очевидно, как и докладывала Тэмт, Оппак разместил своих личных подчиненных, служителей на своем флагмане. Джао отправились в убежище, а людей, которые были больше не нужны, он просто распустил. Такое происходило по всей планете. Его соплеменники получили два типа приказов: одни — бежать с планеты, другие — укрыться в бункерах, сооруженных и снабженных припасами как раз на подобный случай.

Эйлле вошел в странное помещение, отделанное серым камнем, и закрыл глаза, оценивая обстановку. Устройства управления температурой отключены, и внутри было жарко. По-настоящему жарко, даже по меркам джао.

Течение по-прежнему стремительно. События и открытия сменяют друг друга все быстрее. Эйлле чувствовал, что должен действовать сообразно — быстро и решительно. Это ощущение поднималось внутри, точно прилив. Эйлле обратился к своему времячувству и немного снизил скорость восприятия событий.

— Нам нужно найти командный центр, — сказал он, обращаясь к Яуту.

Поза фрагты была напряженной и выражала «тревогу-и-сомнение».

— Хорошо подумай, прежде чем действовать, — предостерег он. — Твои приказы ясны. Но у Нарво есть право крудх — в отличие от Плутрака. Статус твоего кочена на Земле определяется твоим званием. Если ты выкажешь пренебрежение приказом Оппака, он обратится к Наукре, чтобы тебя провозгласили крудхом.

Объявили вне закона, как сказали бы люди. Вибрисы Эйлле дрогнули и выпрямились.

Время от времени то одного, то другого джао объявляли крудхом — за предосудительное поведение или пренебрежение честью союза. Но Эйлле не знал лично никого, кто подвергся бы такому позору. Более того: ни один из отпрысков Плутрака на памяти живущих не выказывал неповиновения кочену и не преступал обычаев настолько, чтобы старейшинам пришлось отказать ему в признании кровного родства.

— Я понял тебя.

Все равно это ничего не меняет. Он сделает то, что должен, следуя течению. Он знает, чего требует его витрик, как бы ни смотрел на это кто-то другой. Он должен сделать все, на что способен, чтобы принести пользу в нынешней ситуации — а это отнюдь не означает скрываться и выжидать, пока Экхат опустошат планету. Есть иные способы действия, и он в состоянии их осуществить.