Эрик Флинт - Путь империи

— Вы ожидаете неприятностей, Губернатор?

— Не ожидаю, — сказал Оппак. — Предвкушаю. Я давно не слышал, как у людей стучат зубы. Эти неразумные твари начинают меня утомлять.

Тройка животных, покрытых белыми перьями, кружила над судном, издавая пронзительные крики. Оппак снял с пояса ручной лазер и сделал несколько выстрелов. Нельзя терять боевые навыки, а то, что не развивается, то деградирует. Дымящееся тельце одного из животных упало на палубу и затрепыхалось, остальные с громкими воплями разлетелись в стороны, недовольные тем, что им пришлось оказаться на волосок от гибели.

Оказалось, что подбитое существо еще живо — оно совершало судорожные движения и негромко пищало. Оппак перевернул его ногой.

— Эта планета настолько плодовита, что буквально кишит жизнью. Разнообразие видов просто поражает.

Эйлле подобрал пернатое существо, оценил строение его тела. Кажется, это и есть «птица»… Покачав головой, он свернул существу шею, положив конец бесполезным мучениям. Взгляд и поза Субкоменданта не выражали ничего, кроме спокойствия, а что происходило в его мыслях… Об этом Оппак не мог даже догадываться.

— Я буду счастлив продолжить обучение, — произнес Эйлле передавая покрытое перьями тельце Оппаку.

— Бросьте это в воду.

Эйлле повиновался и снова принялся разглядывать гарпунную пушку. Оппак с завистью посмотрел на него. У этого юнца еще все впереди… и он еще не совершил ошибок, которые погубят его карьеру, из-за которых он остается не у дел, лишится возможности дальнейшего продвижения по службе, шансов вернуться для продолжения рода.

С каким огромным удовольствием он лишил бы его… нет, не жизни — всех перспектив. Этого Оппак ждал с нетерпением.

Кэтлин наконец-то заставила себя взобраться по металлическим ступенькам на палубу. Внизу было слишком тесно, и у нее начинался приступ клаустрофобии. Пожалуй, лучше выбраться наружу и посмотреть, что там происходит, вместо того чтобы страдать в каюте, где тебя постоянно болтает, точно клубничину в миксере. Банле очень кстати исчезла, и Кэтлин была ей почти благодарна.

Судно разрезало волны, направляясь к мысу, за которым начиналось открытое море. Он казался нижней кромкой невидимого занавеса; дальше небо становилось темно-серым, а вдалеке Кэтлин заметила еще более плотную пелену дождя. Не лучший день для увеселительной прогулки по морю. Впрочем, увеселительной эту прогулку не назовешь. Достаточно взглянуть в небо. Там, словно плоские камушки по поверхности воды, плыли корабли сопровождения — три небольших разведчика джао.

На носу «Сансумару» стояли двое проводников-мака с длинными черными волосами, стянутыми в пучок на затылке, черные глаза пристально всматривались в горизонт. Мака были племенем китобоев, и они не видели в китовой охоте ничего плохого, кто бы ее не устроил — люди или джао. Для них киты веками были добычей — и ничем больше.

Значит, с ними разговаривать бесполезно. Не стоит даже пытаться. Она совершенно беспомощна, равно как и все остальное человечество, и это просто невыносимо. Если бы только можно было хоть что-то сделать!

— Вы выглядите огорченной, — раздался за спиной голос Эйлле.

Вздрогнув от неожиданности, Кэтлин обернулась. Она даже не заметила, как он подошел.

— Да, — ее плечи сами приняли положение «покорность-и-согласие». Эйлле стоял совсем рядом, и она чувствовала запах его мокрого пуха. Это был чужой запах, но чуть иной, чем тот, что исходил от Банле, и его нельзя было назвать неприятным. — Но все будет так, как пожелают джао. Таков смысл Завоевания, не так ли?

Ничего не ответив, Эйлле облокотился о перила и стал наблюдать, как тонкая полоска мыса становится все шире. Сегодня Субкомендант почему-то казался мрачным, особенно если смотреть на него в профиль. Намокший пух потемнел, в черных глазах танцевали зеленые искорки.

Кэтлин много раз задавалась вопросом, какой биохимический процесс порождает эти вспышки. Почему-то не рост и не могучая сила джао вызывали настоящий страх, а их глаза с пляшущими огоньками. В этом было что-то волшебное… нет, скорее, демоническое. Кэтлин следила за их игрой, забыв о том, что траулер приближается к северному проливу, чтобы устремиться в открытое море. Может быть, она видит, как мелькают мысли в голове джао? Если и так, то с равным успехом она могла бы изучать древнюю перфокарту. Да и сами мысли, наверно, были такими же чужими и непостижимыми, как способ их отражения.