Эрик Флинт - Путь империи

На миг ей показалось, что сердце вот-вот выскочит. Но руки уже поднимались, воспроизводя положение «удивление-и-скромность». Потом плечи, голова, торс… Пожалуй, это был не лучший выбор — наклон головы не мог отразить должного разворота ушей. Но с другой стороны… Человек в принципе не способен полностью воспроизвести позу джао именно потому, что его уши неподвижны. Поза будет в любом случае «усеченной», это неизбежно. Остается лишь постараться выразить хоть что-то осмысленное.

— Любопытно, — произнес Оппак, разглядывая ее, словно призовую корову на животноводческой выставке. — А сейчас я хочу увидеть что-нибудь более сложное. «Смущение-и-почтение», например. Или нет… пожалуй, «любезность-и-без-различие».

Кэтлин покраснела.

— Могу я спросить, что все это значит, Губернатор?

— Нет, — его золотисто-рыжее лицо выглядело вполне доброжелательным. — Если я велел вам продемонстрировать свое владение Языком тела, вы так и сделаете.

Помни о Бренте, Кэтлин. Тогда у Губернатора тоже не было причин, чтобы… сделать то, что он сделал. Джао — абсолютные правители Земли, и Оппак — живое воплощение этой власти. Если он сказал «делай», ей действительно остается лишь подчиниться… и надеяться, что уровень ее мастерства устроит взыскательного зрителя.

Кэтлин исполнила «смущение-и-почтение», «любезность-и-безразличие», потом «благоговение-и-почтение», «стремление-к-постижению», меняя позу через каждые тридцать секунд, потом через каждые двадцать, потом через десять… Сердце бешено колотилось, вдоль позвоночника текла струйка пота. Едва приняв позу, она уже обдумывала следующую, представляла, как сделать переход более изящным, как без лишних движений распрямить пальцы и тут же сложить ладони чашей… Снова, снова, снова. Она перестала задумываться, она просто перетекала из одной позы в другую, в третью, в четвертую. Ради бедного Брента. Ради всей своей семьи. Ради Земли. Она сделает все, как следует. Она не подведет…

— Довольно!

Девушка испуганно подняла голову и встретила взгляд мерцающих иззелена-черных глаз Губернатора Оппака.

— Кто вас обучал?

— Официально — никто…— Кэтлин внезапно почувствовала, что еле дышит а мышцы свело от напряжения. — Я наблюдала за Банле и за другими джао, которые появлялись у нас дома.

— Вы и в самом деле имитируете стиль Нарво… хотя довольно грубо, — сказал Губернатор, глядя поверх ее головы словно там находилось нечто невидимое. — Так не годится. Вы будете двигаться как Нарво, но научитесь делать это как следует, чтобы не опозорить наше доброе имя.

Господи, что еще от нее потребуют?!

— С этого момента вы у меня на службе. Я выпишу для вашего обучения дизайнера поз. Надеюсь, на этой отсталой планете найдется хотя бы двое, — Губернатор пристально посмотрел на нее. — Вы будете учиться — и учиться как следует, чтобы впоследствии принести наибольшую пользу.

— Впоследствии? — беспомощно переспросила Кэтлин, хотя знала, что объяснений не последует.

— У меня есть определенные планы на ваш счет. Остальное вы узнаете, когда течение позволит вам принести пользу. А до тех пор… — его взгляд стал тяжелым, каждый изгиб огромного тела отчетливо выражал «свирепость-и-предостережение», — вы будете прилежно учиться.

Либо разделите судьбу Брента. Действительно, объяснения излишни. Она будет совершенствовать свои навыки, пока не сможет занять место в планах Губернатора.

В противном случае ей придется умереть.

Солнце светило ярко, небо было голубым, а не серебристо-зеленым. Иначе Эйлле мог бы представить, что оказался дома, на Мэрит Эн. Соленый морской воздух, терпкий аромат водорослей, гул волн, разбивающихся о камни — совсем как тот, чей голос раздавался под сводами бассейна рождения. Казалось, достаточно закрыть глаза и восстановить в памяти некоторые детали — и будет невозможно понять, где ты находишься.

Будь он Губернатором, он возвел бы дворец именно здесь, а не на том иссушенном клочке земли, запертом в центре материка. Ради чего Оппак лишил себя наслаждений, которые дарит это побережье?

Яут подошел ближе и тоже начал вглядываться в беспокойное, покрытое белыми шапками море.

— Приятный вид.

Вот и все, что он сказал. Однако поворот его ушей и танец вибрис говорили о большем.

— В самом деле, — отозвался Эйлле. Он уже изнывал от желания погрузиться в эти восхитительные волны… но прекрасно знал, что Оппак заставил их проделать столь дальний путь не для того, чтобы дать возможность повеселиться. Да, все это затевалось якобы в его честь. Но на самом деле Губернатор просто хочет что-то доказать… Но что и кому? Самому себе? Ему, Эйлле? Может быть. Остальным джао? Это более вероятно. А скорее всего — людям.